Закрыла видео, заблокировала экран телефона и стала глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Но ярость душила. Минут двадцать простояла на балконе, никак не успокаиваясь. Картинки из видео мелькали перед глазами, заставляя злиться всё сильнее.
— Мишка, — Настя открыла балконную дверь, — чего ты раздетая стоишь на морозе? Заболеть решила?
— Захожу уже. Просто голова закружилась, решила свежим воздухом подышать, — соврала и натянуто улыбнулась. — Я позвонила, сказала, что тебя не будет. Не переживай.
— Спасибо, — Тёна улыбнулась почти искренне, только тоску и боль из глаз скрыть не смогла.
— Ты уже позавтракала?
— Да. Вместе с Антоном. Ты знаешь, что Игорь вернулся? — Настя тонкие пальчики заламывать стала.
— Да, — ответила осторожно. — Ты откуда знаешь?
— Он вчера в школу приходил. С урока позвали к нему. С Антоном перепутали.
— Что он хотел? — напряглась.
— Врал, что скучал. Какой-то дешёвый браслет всучил. Я Антону не стала говорить, он бы разозлился. Он и так сейчас постоянно напряжённый ходит. Ему не до этого.
— Мы уже виделись с Игорем. Он приходил вчера.
— Дай угадаю, квартиру хотел? — я только в изумлении выгнула бровь. — Игорь всегда появляется там, где ему что-то может перепасть. Я не дура, Миша. Он на похороны матери не приехал. Он за три года ни разу мне не позвонил. А тут в школу пришёл и лапшу на уши вешать стал. Так что? На квартиру рассчитывал?
— Да.
— Хрен ему на постном масле. Я заставила мать переписать квартиру на Антона, — Настя подошла к окну и спиной ко мне встала. — У неё тогда был редкий момент прояснения рассудка. Мать сама пыталась перестать колоться. Не знаю, почему, но она послушалась. Может, стыдно стало. Может, поняла, сколько Антон для неё делал. Но она пошла к нотариусу.
Настя замолчала. Я подошла к ней со спины и обняла осторожно, положив подбородок на хрупкое плечико. Тёна сжала мои руки тёплыми ладошками.
— Замёрзла ты. Пойдём чай пить.
Я поцеловала Тёну в щёку, коснулась ласково губами шрама, чувствуя, как девочка вздрогнула. Сердце сжалось от боли. Шакалы. До чего довели ребёнка.
— Пойдём, — тихо, едва сдерживая ярость, сказала я, отстраняясь от девочки.