Глава третья

Она посмотрела на него сверху вниз. Она чувствовала его внутри себя — легчайшая любовная ласка. Ее бедра непроизвольно напряглись в ответ. Его руки погладили ее грудь, потом скользнули на спину. Она чувствовала, как от его прикосновений по позвоночнику бегут мурашки. Она запрокинула голову и подалась к нему, ощущая, как он входит в нее все глубже.

Их тела были влажны от пота. Она облизала большой и указательный пальцы, сунула руку туда, где переплетались их лобковые волосы, и нащупала пенис там, где он входил в ее тело. Потом охватила напрягшийся член пальцами и стала совершать ими мягкие круговые движения.

Он вздрогнул всем телом, затем снова обрел контроль над собой. Она медленно убрала руку. «Еле сдержался, — пробормотал он. Потом улыбнулся, и в его глазах, устремленных на нее, засветились смех и любовь. — В эту игру можно играть вдвоем». Она рассмеялась, но вскоре у нее перехватило дыхание: он нащупал пальцем ее клитор и принялся ласкать его именно с тем нажимом и в том ритме, какие нравились ей больше всего. Меньше чем через минуту ее потряс оргазм — она выгнулась назад и, опираясь на руки, прижалась бедрами к любимому.

Он привлек ее вниз, к себе, и их губы слились в долгом, нежном поцелуе. Она пробежала пальцами по его лицу и поцеловала его веки. Их тела были переплетены, поцелуи и ласки продолжались. Она ощущала в себе его твердый пенис. За последние полтора часа он испытал уже два оргазма, и теперь удерживаться было легче.

Они чуть отодвинулись друг от друга и легли набок, по-прежнему сомкнутые внизу. Она почувствовала, как он снова начал двигаться. Ею овладели нега и возбуждение, она хотела его. Он самый чудесный и самый сексуальный на свете, подумала она.

Он был крупным мужчиной. На первый взгляд этого можно было не заметить, потому что черты его лица были тонкими и чувственными, а зеленые глаза — ласковыми, но когда он перекатился на нее, она ощутила вес и силу его тела. Она подняла колени и охватила его ногами. Он по очереди целовал и теребил языком ее соски. Он еще не потерял самоконтроля, но она понимала, что этого уже недолго ждать. Его толчки участились, и она вцепилась руками ему в спину. Слегка прикусила мочку его уха, взялась за его ягодицы и стала помогать ему. Он чуть приподнялся, чтобы усилить трение своего пениса о ее клитор. У нее захватило дух. Она почувствовала приближение очередного оргазма и застонала. Он потерял всякую видимость самообладания, и ее потряс его неистовый выброс. Кончив, он остался на ней и в ней, уткнувшись лицом в ее шею. Она крепко обняла его, а потом стала гладить, как ребенка. Кое-где ее пальцы натыкались на старые шрамы.

Несколько часов они спали, тесно прижавшись друг к другу.

Фицдуэйн забавлялся, думая, как разителен контраст между обнаженной женщиной в пылу любовных ласк и той же женщиной в строгом официальном обличье, которое она демонстрирует всему остальному миру. Эта мысль приносила некое удовлетворение эротического характера. Интересно, размышлял он, бывают ли подобные мысли у женщин. Наверняка бывают.

Утром Итен снова облачилась в «доспехи» деловой женщины: светлые волосы пепельного оттенка зачесаны назад и собраны в пучок; легкая шелковая блузка, безукоризненно скроенный пиджак от Вулфэйнджела, прочие детали со вкусом дополняют ансамбль; блестки золота на мочках ушей, запястьях и шее; тонкий аромат «Риччи».

— Слава богу, я хоть знаю, что ты натуральная блондинка, — сказал он. — А самое главное то, откуда я это знаю. Иначе я испугался бы твоего делового вида. — Он повел рукой в сторону накрытого стола на застекленной веранде. — Завтрак подан.

Он успел принять душ и побриться, но потом занялся приготовлением завтрака. На нем по-прежнему был лишь белый махровый халат. На его нагрудном кармане и сейчас была различима почти стершаяся от многочисленных стирок фамилия его первого и, быть может, до сих пор законного владельца.

Извне до них доносился приглушенный толстым стеклом шум поздно просыпающегося города; слышно было, как по улицам Боллсбриджа — дорогого, фешенебельного дублинского района — проезжают пока немногочисленные машины.

— Иногда необходимо сохранять небольшую дистанцию, — с улыбкой сказала она. — Мне нужно поддерживать профессиональный имидж. Не прыгать же перед репортерами голышом.