Килмара помахал пистолетом.
— Все считают, что это основное средство в борьбе против террористов. А вот и нет. — Он швырнул оружие обратно в ящик и с грохотом задвинул его. — Конечно, стрельба тоже иногда помогает, но важнее всего для нас разведка, а разведке в наши дни не обойтись без компьютеров.
Он поглядел в другой конец комнаты, на Гюнтера.
— Расскажи ему, Гюнтер. Это твой конек, и речь идет о твоей родине.
— В Висбадене расположен штаб Bundeskriminalamt, или БКА, — федерального ведомства уголовной полиции, — сказал Гюнтер. — БКА — это, грубо говоря, немецкий аналог ФБР. В его ведении находится борьба с терроризмом, а мое бывшее подразделение — ГШГ-9 — занимается захватом бандитов, когда они уже обнаружены и их личность установлена. В БКА здорово научились выслеживать террористов, и один из секретов их успеха — висбаденский компьютер, — он ухмыльнулся, — известный также под кличкой «Комиссар».
— Это штучка что надо, — вмешался Килмара. — Он появился там примерно год назад. Сплошь стекло и бетон, и стоит на холме, где раньше совершались казни, — самое подходящее место. Эту зверюгу обслуживает больше трех тысяч человек в одном только Висбадене, а бюджет организации достигает сотен миллионов немецких марок. Они не просто записывают информацию. Они буквально купаются в ней. Имена, описания, адреса, родственники, предки, связи, личные пристрастия и вкусы, сексуальные отклонения, особенности речи — короче, все, что может хоть как-нибудь помочь в розыске.
— Двенадцать миллионов постоянно обновляемых файлов, и это число все время растет, — с гордостью сказал Гюнтер.
Оруэлловский «1984-й» ухе наступил, подумав Фицдуэйн. Этого просто не заметили. Он взял налитый Килмарой стакан с виски.
— Весьма любопытно, — сказал он, — но какое отношение ваш «Комиссар» имеет к моим нынешним поискам? Килмара поднял свой стакан.
— Slainte! [7]
— Prosit! [8] — отозвался Гюнтер, салютуя своей порцией.
— Будем? — не слишком радостно откликнулся Фицдуэйн. Ему не терпелось узнать что-нибудь более существенное.
Килмара подвинул к нему лежащий на столе документ.
— Один из двенадцати миллионов, — сказал он. — Содержание, в общем, довольно стерильное.
Фицдуэйн поднял тоненькую папку. На ней значилось:
«РУДОЛЬФ ФОН ГРАФФЕНЛАУБ (ПОКОЙНЫЙ)».
Глава седьмая
Молодой немецкий турист и его симпатичная подруга-итальянка вылетели в Дублин прошлым вечером, прямым рейсом швейцарской авиакомпании из Цюриха. Когда они приземлились, немец проверил время по японским наручным часам. Швейцарцы имеют скучную манеру рассчитывать все по секундам; вот и теперь самолет прилетел без малейшего опоздания.
В зале для новоприбывших они арендовали на неделю маленький темно-синий «форд-эскорт»; туристский сезон еще не наступил, и плата за аренду была небольшой. Сверх обычной суммы они внесли деньги за неограниченный пробег и полную страховку машины. Они назвались Дитером Кретцем, двадцати четырех лет, из Гамбурга, и Тиной Бруньоли, девятнадцати лет, из Милана. Заплатили они наличными.
Оснащенные картами, путеводителями и многочисленными проспектами, Дитер и Тина поехали в центр Дублина и сняли двухкомнатный номер в отеле «Ройял-Дублин» на О"Коннелл-стрит. Они пообедали в ресторане отеля и рано отправились на покой. Муха на стене их комнаты могла бы заметить, что, раздеваясь, они едва обменялись парой слов, и, хотя они спали обнаженными на большой двуспальной кровати, дело обошлось без занятий любовью.