Спросила и замерла — его взгляд изменился, потяжелел, став свинцовым.

— Чтобы не скатиться в самую бездну — да. А вы никого не любили, мисс Арнольд?

Пожала плечами, отводя глаза.

— Почему не любила? Папу…маму. Как все.

И снова ухмылка исказила его рот, и я прикусила губу — в черных глазах холод появился, и желваки заходили на скулах. Невольно засмотрелась на его лицо. Запоминающееся, необычное. Хоть черты и правильные, но нет ощущения смазливости, скорее, мужественность в каждой линии. Прямой нос, ровные темные брови, губы…чувственные. Почему-то это слово пришло на ум. И глаза…чёрные глаза, в которых будто сама бездна затаилась. Он ими насквозь прожигал, казалось, особенно когда заходил в кабинет, хоть и закованный в наручники, но как к себе домой, по-хозяйски и медленно, чертовски медленно разглядывал меня с ног до головы. Молча. Уверенно. Так, будто искал, что во мне изменилось за ночь…или будто имел право так на меня смотреть. Взгляд, от которого в жар бросало, потому что впервые поняла, что взглядом на самом деле раздевать можно. И от такого взгляда действительно чувствуешь себя обнажённой. Слишком обнажённой.

— А мужчину?

Хриплый голос возвращает в реальность, заставляя сосредоточиться на его словах. И в ту же секунду раздражение испытать от собственной реакции на его голос…и на себя за то, что позволяю подозреваемому задавать подобные вопросы. За то, что образ Росса возник перед глазами…и он размытый. Впервые за последние несколько месяцев. Неясные очертания мужского лица, как непрошеное напоминание о прошлом. И нет такой привычной тоски, которую ощущала при каждой мысли о нём.

— С каких пор здесь вопросы задаете вы, Дарк?

— Мы давно уже перешли на «ты», разве нет? — склонил голову набок, улыбнувшись, а у меня от этой улыбки мурашки по спине пробежали — самоуверенной, наглой. И на ум одно слово пришло — сильный. Силой от него веет мужской. Той самой, настоящей, которую женщина за версту ощущает. От бродяги, живущего за городом в старом домике на территории катакомб. С другой стороны, кем нужно быть, чтобы стать во главе десятков бездомных, маргиналов, не признающих ни власть, ни законы? Какой мощью нужно обладать, чтобы получить власть над подобными людьми?

И да, мы давно перешли на «ты». Перешли, потому что Дарк уже на второй день отказывался отвечать на любой мой вопрос, в котором не будет звучать его имя. А я уступила его требованию. Уступила, потому что произносить его имя казалось таким естественным, таким правильным…и потому что этот ублюдок действительно молчал, даже когда разъярённый Люк пригрозил выбить из него дух, если не заговорит. Так и безмолвствовал до тех пор, пока я всё же не обратилась к нему по имени.

— Не заставляй меня вернуться к началу нашего пути…Натан Дарк.

— Если это подарит мне ещё неделю рядом с вами, мисс Арнольд…

Резко встала со своего места, с шумом отодвинув кресло. Иногда его наглость раздражала…чаще всего, да, чаще всего она раздражала.

— Послушай…

— Это вы послушайте, мисс Арнольд…, - ударила ладонями по столу, когда он перебил меня, но этот хам даже внимания не обратил, повышая голос, — ведь вы же интуитивно знаете, поэтому и сомневаетесь. Вы же чувствуете, что мы с вами по одному пути идем. Что мы с вами одного хотим.

— И чего же ты хочешь, Дарк?

— Вас. Я хочу вас, — пауза длиной в бесконечность, в которую я замираю, чувствуя, как словно легкие перехватило колючей проволокой, которая в диафрагму впивается, и больно сделать даже вдох. Не в силах поверить услышанному смотрю в его глаза, затянутые ожиданием…да, он ждёт моей реакции на свою наглость. А я…я сама не могу объяснить себе, почему вдруг от этих слов стало жарко. Невыносимо жарко, и вмиг пересохли губы, а ладони вспотели, и захотелось вытереть их о платье.

— Что. Ты. Себе. Позволяешь?

Срывающимся, таким непослушным голосом.

Пожал плечами, пробежавшись острым пронизывающе-тёмным взглядом по моему лицу, по шее, и я чувствую, как начинает покрывать румянец эти места.