Как ни странно, в центре комнаты стояло огромное кресло, громоздкое и невзрачное на вид. Фермер не мог понять, как оно уцелело, пока не заметил, что тяжелые ноги были привинчены к палубе, и это вызвало у него любопытство. Сиденье было обращено к носу, не обращая внимания на вид из кормовых окон, и вряд ли Телдин выбрал бы такое положение.

Свет по краям двери каюты возвестил о приближении огня. Почти сразу же после тусклого освещения пламя лизнуло щели в косяке и защекотало потолок каюты. Новый огонь осветил темные углы комнаты. В одном из них лежала какая-то фигура, наполовину скрытая грудой бумаг и всякого хлама.

— С вами все в порядке? Вы можете двигаться? — закричал Телдин, с энтузиазмом, ошибочно приняв тело за живое. Расширяющийся свет быстро изменил его надежды. Война Копий дала фермеру более чем достаточно примеров лика смерти, и это было просто еще одно. Труп принадлежал старику, явно человеку. Его рябое лицо было вялым, но пальцы напряженно указывали на трупное окоченение. Рот был открыт, мертвенно-синий язык свешивался набок, а затуманенные глаза смотрели в потолок. На трупе был длинный, грязный, белый халат из тонкого материала, похожий на летнюю ночную рубашку. На ногах у него были красные бархатные туфельки, украшенные стеклянными бусинами. Маленький мешочек на поясе распахнулся, открыв маленькие пучки перьев, порошков, маленьких камней, призм, сухих листьев и кусочков кости. — «Колдун», — предположил Телдин, — «вероятно, один из Ордена Белых Одежд, тех, чьей луной была серебристая Солинари».

Какое-то мгновение, цепляясь за подоконник, Телдин раздумывал, не залезть ли внутрь и не вытащить ли оттуда труп. Колдун заслуживал достойного погребения. Однако трескучий рев огня быстро разубедил его. Фермер увидел, как по потолку вздымается плотный столб пламени. Огненные языки пробежали по оконным рамам. Горящие капли смолы пузырились и сочились из дерева, падая на пол. Когда растущий огонь втянул воздух в помещение, начала подниматься пыль с дынного поля. Волна жара обрушилась на Телдина, и деревянные дверные створки распахнулись. Дым и огонь клубились в дверном проеме.

— Кровь Паладина! — выругался Телдин. Он отбросил все мысли о спасении трупа и опустился на землю. Его движение не заставило себя ждать, потому что через разбитые окна вырвался столб пламени и заиграл на корме корабля.

Телдин поднялся и, покончив с тем немногим, что осталось от его обследования, вернулся в свой временный лагерь. По пути он обнаружил еще несколько трупов: мужчины, очевидно, моряки, все были мертвы. Эти мертвецы не были в опасности от огня, и Телдин поспешил назад, чтобы проверить своего пленника.

Гифф, или кем бы он ни был, был все еще связан и, по-видимому, без сознания, но медленно шевелился. Ожоги и порезы на его лице и руках не казались слишком серьезными. На его виске была большая шишка, пурпурно-зеленая на фоне синей кожи. Телдин догадался, что синяк был нанесен осколком взорвавшегося устройства, которое и сбило существо на землю.

— Клянусь всеми богами, Телдин Мур! Ты жив, парень? — эхом отозвался голос Лиама, едва перекрывая рев пламени.

Телдин с трудом поднялся на ноги, с удивлением услышав дружелюбный голос, хотя бы любой голос. — Лиам! Сюда! — крикнул он сквозь сложенные ладони. — Лиам! Я у ручья!

— Телдин,— крикнул в ответ Лиам, — с тобой все в порядке? Что же, во имя богов, произошло? Тощий фермер выскочил из темноты, остановившись, чтобы перелезть через поваленный лес. Тяжело дыша, он добрался до маленького лагеря Телдина. — Господи, да ты весь в грязи! — воскликнул Лиам между вдохами. Во мраке деревьев старик даже не заметил гиффа, связанного по рукам и ногам, и мертвую женщину, лежащую на земле.

— Слава богам, что ты жив! — Лиам продолжал тараторить, с благодарностью схватив Телдина за плечи. — Я был уверен, что ты сгорел дотла. Небо по эту сторону хребта так ярко освещено. Когда я увидел это… вот почему я пришел. С тобой все в порядке, парень?

— Я в порядке, в порядке, — ответил Телдин, едва не рассмеявшись. Беспокойство Лиама было трогательным, почти комичным после событий этой ночи. — О, как я рад тебя видеть, Лиам! — воскликнул Телдин, хватая своего соседа за жилистые руки.

Лиам обнял Телдина за плечи, словно боялся, что молодой фермер испарится, а потом смахнул слезу счастья. — Что, во имя всей Бездны Темной Королевы, произошло… — Лиам резко остановился, уставившись в землю… — здесь? — наконец-то, пискнул он. — И что же это такое, клянусь самой Королевой? — пробормотал Лиам, указывая на связанного пленника Телдина.

Телдин сглотнул, во рту пересохло. — По-моему, это гифф. По крайней мере, он так сказал, — хрипло ответил он.

— Гифф? Ошеломленный Лиам обдумывал это имя, с готовностью принимая ответ Телдина. — Но… но что случилось с твоей фермой, друг?

Телдин не ответил. Вместо этого он посмотрел через плечо Лиама на пылающие руины, которые когда-то были его хижиной. Постепенно он понял, что все это исчезло — хижина, которую построил его дед и каменная труба его отца. И даже крыльцо, которое он построил своими собственными руками.

— Что здесь происходит, Телдин? Это сделали дракониды? — спросил Лиам более мягким голосом, увидев пустой взгляд своего молодого друга.

Телдин фыркнул в ответ на это предположение, так как Лиам был наивно неправ. Он покачал головой. — Я действительно не знаю, но…

*

К тому времени, как Телдин закончил свой рассказ, солнце уже поднялось над восточным горизонтом. Лиам сидел в грязи, скрестив ноги, и внимательно слушал. Когда Телдин дошел до описания нападения гиффа, Лиам переместился туда, где он мог одним глазом следить за пленником. Тело Телдина обмякло, когда он закончил, и он шумно выпил предложенную Лиамом воду.