— Очень приятно, уважаемый Олег, — сказал я. — А сейчас, пожалуйста, прекратите ломать комедию и пригласите вашего главного. А если вы намерены и дальше продолжать хамить, то лучше подумайте ещё раз. Я — владетель этой земли, и в моих силах создать вам множество проблем. Вы, возможно, думаете, что это не так, но вы ошибаетесь.

— Ждите здесь, — после некоторого колебания сказал Одуванчик-Олег, и повернувшись, быстрым шагом углубился в лес.

Я огляделся по сторонам.

— Пойдём присядем, — сказал я Ленке, указывая на упавший ствол. — Раньше, чем через полчаса он вряд ли появится.

— И что, ты действительно можешь создать им проблемы? — с любопытством спросила Ленка, придирчиво выбирая место, куда сесть. — Я имею в виду, без привлечения мамы или ещё кого-то?

— Мы сюда как шли? — ответил я вопросом.

— Ну, по тропинке.

— По довольно натоптанной тропинке. Стало быть, у них есть контакты с крестьянами, а значит, они что-то у крестьян выменивают. Я могу это прекратить.

— А что они выменивают, интересно?

— Да что угодно. Такое небольшое племя не может создать для себя приемлемый уровень жизни без внешней торговли. Возможно, им каких-то продуктов не хватает, и наверняка они ещё выменивают что-нибудь металлическое. Вряд ли они в этом лесу металл плавят, а без металлов жить трудно.

Когда Одуванчик вернулся, мы с Ленкой играли в нашу детскую, и уже порядком подзабытую игру жу-жу. Ленка ухитрилась влепить мне сразу две пчёлки и сейчас весело смеялась, глядя как я, страдальчески морщась, потираю пострадавший лоб.

Одуванчик вернулся не один. Рядом с ним стоял мужчина заметно его постарше с таким приветливым лицом и такими добрыми глазами, что я сразу насторожился.

— Это… — начал Одуванчик.

— Я сам представлюсь, — перебил его новоприбывший, дружелюбно нам улыбнувшись. — Меня зовут Ворон.

— Очень приятно, почтенный Ворон, — отозвался я. — Моё имя…

— Я знаю, кто вы, — мягко сказал Ворон. — Баронессу мне тоже представлять не надо. И я не «почтенный». Зовите меня просто Ворон.

— Просто Ворон? — поднял я бровь. — Не Вольдемар, или Варфоломей, или что-нибудь ещё в таком роде?

— Просто Ворон, — усмехнулся тот. — Мне хватает одного имени. Наши имена не даются просто так, они отражают нашу суть и меняются вместе с нами.

— Ах вот как, — покивал я. — Тогда, наверное, можно предположить, что уважаемый Одуванчик перестанет быть Одуванчиком тогда, когда перестанет представляться Олегом?

— Он до этого должен был додуматься сам, — засмеялся Ворон. — Всё, конечно, сложнее, но суть вы уловили верно.