— И почему вы считаете это напрасной потерей времени? — удивился я. — Разве Владеющему не принесёт пользу глубокое понимание природы Силы?

— Потому что это заведёт вас далеко, и в конечном итоге в никуда. — ответила Ясенева. — Именно поэтому мы не поощряем увлечение априорной философией, которая не подкреплена опытом и базируется только на умозаключениях. Наш инструмент — натуральная философия, которая описывает явления вокруг нас, и которая проверяется опытом, а не умствованием.

Я продолжал смотреть на неё вопросительно.

— Ну хорошо, Арди, — со вздохом сдалась Магда, — я уделю этому предмету несколько минут, чтобы покончить с ним навсегда. Итак, Сила — это поле. Владеющий своей волей воздействует на него, меняя его плотность в определённых местах для создания конструктов. Эти конструкты действуют однообразно и предсказуемо — тороид Кюммеля всегда излучает свет до тех пор, пока локальные характеристики поля в этой точке не опустятся ниже пороговых значений. Нет никаких признаков того, что тороид Кюммеля мыслит или что всё поле Силы разумно. Владеющий воздействует — поле откликается — результатом является строго определённый эффект. Если вы, как априорный философ, предполагаете, что Сила разумна, то по аналогии это приводит вас к предположению, что электромагнитное поле тоже разумно, не так ли?

— Но мы не можем воздействовать на электромагнитное поле.

— Почему же? — Ясенева посмотрела на меня снисходительно. — Вы можете взять заряженную эбонитовую палочку и махать ей. Поле будет меняться.

— Но воздействовать на окружающий мир таким образом не получится.

— Вы меня разочаровываете, Арди. Машите этой палочкой рядом с медным проводом, и в нём будет наводиться электрический ток. Это что, не воздействие?

— Сила и электромагнитное поле всё же сильно различаются.

— Не так уж и сильно. Мы не видим электромагнитное поле и не можем воздействовать на него своей волей, вот и вся разница. Это немного другое поле, но суть от этого не меняется. Оно точно так же пронизывает всю Вселенную, и если мы говорим, что Сила разумна, то мы не можем отказать в разуме другому подобному полю. А потом мы вспомним про гравитацию. А потом мы припишем разум Земле и Солнцу. В этом вся суть априорной философии — мы строим красивейшую умозрительную конструкцию, которую невозможно ни доказать, ни опровергнуть, и от которой нет ни малейшей пользы.

— Но ощущение присутствия в храме Аспектов…

— Вы всерьёз считаете свои ощущения доказательством разумности Силы? — удивилась Магда. — Это ощущение можно вызвать разными способами. Например, инъекцией определённого вещества — и что, вы сделаете вывод о разумности шприца?

— То есть вы считаете, что Сила неразумна, и что это просто некое поле?

— Да, Арди, лично я именно так и считаю. И вам советую тоже не тратить время на глупости. Нет ни единого свойства Силы, которое для своего объяснение потребовало бы принять разумность Силы. Давайте не будем умножать сложности, мир и без того достаточно сложен.

Ленка вертелась перед зеркалом, придирчиво разглядывая себя в форме вольного ратника.

— Ну как? — потребовала она наконец и моего мнения.

Я посмотрел на необмятую форму с новенькими петлицами рядового третьего разряда.

— Салагу определят с полувзгляда, — ответил я, пожав плечами. — Но с твоей фигурой на форму никто смотреть не будет.

— Женщины будут, — упрямо возразила Ленка.

— У вольников-то? Из них наверняка половина лесбиянки, так что твоя форма мало кого заинтересует.