– А что при чем?

– Она сама. Алекс покинула Штаты не по своей воле. После суда она сможет там остаться снова. Ее жизнь вряд ли связана с Россией.

«И со мной», – добавил я про себя мысленно.

– Вы обсуждали это с ней?

– Такие вещи не обсуждают.

– Нужно обсуждать все, что чувствуете. Иначе вас не поймут и не услышат.

Я заерзал в кресле. Эти разговоры всегда мне были как серпом по яйцам.

– Не умею я разговаривать про чувства, Таня. Вы знаете.

– Знаю. И очень зря вы игнорируете все мои задания. Позвоните Алексии. Скажите, что скучаете.

– Мы переписываемся, – буркнул я. – Иногда.

– О чем вы пишите?

– Ни о чем. Спрашиваю, как дела?

Татьяна усмехнулась.

– И про погоду, наверно?

– Бывает.

– Костя, так никуда не годится. Вы должны поговорить с Алексией. Лучше по видеосвязи. Я снова даю вам это задание

– Я снова его не выполню. Вскройте мне череп, доктор, вытащите оттуда лишние детали, чтобы я мог работать без глюков. Зачем лазить в душу?

Таня развела руками.

– Я не хирург, Костя. Невозможно быть ментально здоровым, не разобравшись со своими чувствами. Мозг и эмоции всегда работают вместе. Не знаю, кто внушил вам, что это разные министерства.

– На службе это внушают, – буркнул я.