Мира призадумалась. А ведь Милла права. Это она дочь графа и герцогини. А ее мачеха, урожденная Каролина Да Кунья, дочь виконта. На сколько там ступеней ниже титула матушки? Понятно, что наличие более знатной падчерицы для нее как бельмо на глазу, еще бы ей не хотеть от нее избавиться. Тогда можно будет сосредоточить все внимание отца на ее детях, сыновьях-наследниках. Мира к своим сводным братьям Виторио и Сантьягу спокойно относится, но мачеха-то вполне способна рассматривать ее как помеху своим грандиозным планам. А уж если королевской волей ее отсылают в Школу магии, то мачеха сможет спокойно выдохнуть и перестать суетиться. Теперь решать ее судьбу предстоит короне.

Мира надеялась, что обучение в Школе магии окажется гораздо более интересным, чем в пансионе, и уже предвкушала взрослую жизнь, где будут новые люди, новые предметы и новые впечатления, но начальница пансиона леди Эухения ду Сантуш довольно жестко разъяснила ей ее будущее.

– Наши женские пансионы, открываемые частными содержательницами, не имеют почти ничего общего ни с областными гимназиями, ни с уездными училищами, ни с приходскими приютами, ни уж, тем более, со Школой магии. Потому что у них все по-разному. И разделение классов, и объем преподаваемых предметов, и число наставников, и учебные пособия, и ход учения в них не совпадает со стандартными гимназическими или приютскими курсом.

Да еще к тому же нет двух женских пансионов, в которых бы преподавание и даже число преподаваемых предметов было совершенно одинаково. Надзор за ходом и успехом учения, существует только извне, в зависимости от требований родителей девушек. И Вы, попав в Школу магии, можете оказаться в роли не самой успешной ученицы, а это чревато насмешками и издевательствами.

Наставница Андина Перейра тоже подлила масла в огонь:

– Миранда, Вы никогда не задумывались о том, что в нашем пансионе Вы самая знатная особа? Тем не менее, это так. Вам следовало бы обучаться в заведении более высокого класса, и помимо стандартных предметов, среди которых в нашем пансионе преподается грамотность, каллиграфия, история, два-три иностранных языка, манеры, танцы, вокал, живопись, этикет, шитье, существует набор предметов, которые Вы должны были бы изучать в пансионе, более соответствующем Вашему положению? Это основы юриспруденции, история и основы магии, ведение бухгалтерии, основы дипломатии, музицирование на нескольких музыкальных инструментах, основы батика, станковая композиция, художественная культура, кулинария, особенности сервировки стола и подачи блюд. Поместив Вас к нам, Ваша мачеха на Вас явно сэкономила, Мать-Заступница ей судья, но выйди Вы замуж, никто бы на это особого внимания не обратил. Ваши будущие родственники списали бы Ваши огрехи на местечковое образование и ждали от Вас только приданного и рождения наследников. А теперь в Школе Вас будут окружать не самые приятные представители магического общества, которые не преминут Вас «уколоть» за любой промах. Вы со своим происхождением окажетесь для них удобной мишенью для насмешек, причем, при Вашем флегматичном характере Вы даже отпор им дать достойно не сможете!

– И… что мне делать?

– Как можно лучше изучить все то, что наш пансион способен Вам предоставить за оставшиеся месяцы. А я, в свою очередь, напишу Вашему батюшке о необходимости изучения дополнительных предметов, которые Вы сможете успеть освоить летом.

И Миранде пришлось учиться. Мало ей было ильварийского и талльского языков, они хоть из той же языковой группы, что и партонийский, но пришлось в срочном порядке продираться еще и сквозь дебри грамматики галарского языка, который придумали не иначе как для того, чтоб у изучающих его мозги закипели. Знание основных законов Партонии – какая же это была тоска затверживать положения из пыльных фолиантов! История магии, которая представлялась набором никому не нужных дат! Зато отец наконец-то озаботился вопросом развития мириного слабенького дара и все два оставшихся летних месяца, плодень и жарень, она не от случая к случаю, а ежедневно пыталась заниматься с наставником, специально выписанным для детей графа Ди Андради. И тот даже дотянул ее до ранга файтер.

И, наконец, 30 жареня она переступила порог Школы магии, поскольку с 1 желтня, начального месяца осени, она становилась ее официальной учащейся. Первое впечатление от Школы у Миры сложилось одно – ужас. Все куда-то неслись, что-то выясняли, чего-то требовали, волокли магическими захватками баулы и сундуки, периодически попадая их острыми частями по тем, кто не успел убраться с их дороги. Грозно командовали студенты второго курса с повязками на рукавах, распределяя поток обалдевших новичков по местам проживания. И только к вечеру, когда все немного утряслось, она сумела, наконец, перевести дух.

Поселили ее в комнате с Дианой Диерано, воздушницей. Та, как все представители ее дара, оказалась легкой, веселой, впрочем, периодически ехидной и резковатой. Но с ней оказалось вполне можно договориться как о разделении обязанностей, так и о остальных условиях совместного проживания. Именно она Миру предупредила, что старшекурсники завтра будут пытаться «ломать» новеньких. Потому никому не верить, никаких обещаний, или упаси Мать-Заступница клятв не давать, упирать на нарушение правил и всеми лапками отстаивать свою независимость. Остаток вечера соседки провели, разбирая вещи, и пытаясь привнести хоть капельку уюта в казенное помещение. Особенно этому поспособствовала предусмотрительно прихваченная воздушницей из дому корзинка с принадлежностями для чаепития и даже с домашними пирожками.

А утро следующего дня после завтрака ознаменовалось общим собранием студентов в актовом зале, но котором директор Школы Диего Паулу Родригешу Алмейда коротко, но жестко предупредил как поступивший поток, так и старшие курсы, что никто не собирается терпеть двух вещей: отлынивания от учебы и нарушения дисциплины. Потому что он лучше потратит государственные деньги на обучение слабого, но умеющего соблюдать стандартные требования мага, чем на разгильдяистого гения, не способного работать в команде.

А после собрания начались «смотрины». Два старших курса бесцеремонно обступили новичков и начали их разглядывать и вслух обсуждать. Заявления типа «тощеваты», «выбрать некого» и «хоть на что-то они могут сгодиться» порхали в напряженном воздухе. Мира чувствовала себя одной из мелких репок на овощном прилавке, который перебирает уверенная рука поварихи. Причем поварихи, еще не определившейся с видом блюда, и, соответственно, с методом обработки овоща: порезать? Потушить? Сварить? Но что-то делать обязательно будет, просто укатиться овощу под прилавок не позволят.

– Диана, а это вообще нормально? – шепотом спросила Мира у сокомнатницы.

– Нет, это надежда на то, что кто-то из нас сломается и добровольно согласиться на роль прислуги. Или постельной принадлежности. Я ж тебя еще вчера предупреждала!

– Что делаем?

– Брыкаемся и ссылаемся на правила.

– Мне вот эту! – продекларировал разодетый щеголь в бордово-черных одеяниях и ткнул пальцем в Диану.

– Мне уже идти к директору? – ангельским голосом ответила Диана.

– Зачем к директору? – не понял щеголь.