— Аладор, я сегодня же соберу Большой Совет, и мы, постараемся помочь тебе! Я всегда готова поддержать тебя, но к сожалению, и мне придётся умолять тебя о помощи!
Она подошла к нему вплотную, и опустила корзинку на землю, и буквально бросив посох, схватила дедка за руки. В прекрасных глазах дриаморфы засверкали слёзы. — Умоляю, помоги мне друг! Она подхватила корзину и подняв её на уровень груди, откинула покрывало.
Ну вот, наконец-то, и я увидела, как мой мудрый учитель потерял дар речи, и молча смотрел на что-то внутри.
— Ты, просишь немыслимо много, душа моя! — прошептал он. — Наказание, будет жестоким, если откроется правда!
Из светлых глаз Селиры полились хрустальные слёзы. Всучив деду корзинку, она опустилась перед ним на колени, и сложила умоляюще ладони.
Тут уж, ни один мужчина не устоял бы. — Встань, гордая дочь леса! Я уже очень стар, и моё сердце может не выдержать твоей боли. Пока я жив, клянусь тебе, заботиться о ней и беречь, как родную дочь!
Обняв деда вместе с корзинкой, Селира вытерла слёзы и подхватив посох повернулась к древу. Взмахнув им, она направила наконечник на ствол, и выкрикнула заклинание.
Ударила зелёная молния и кора разошлась в стороны, а она, последний раз обернулась, и шагнула в портал. Как только проход закрылся, раздались два вздоха.
— Ху! — выдохнула я, переволновалась что-то. Столько новых впечатлений.
— Ах! — выдохнул Аладор. — Охо-хо-хо-хо! — стонал дедок.
Кажется, ему плохо. Я со всех ног бросилась к нему, и успела подхватить его под руку, не дав упасть корзинке. Осторожно опустив Аладора на землю, неволь заглянула в корзину.
Мамочка, моя! Опустившись рядом с учителем, я прошептала: — Это, то, что я думаю, или мне спать пора, и у меня галлюцинации?
В корзинке, на мягком матрасе из зелёных листьев лежала маленькая девчушка.
Она сладко спала, засунув большой палец в рот и причмокивала. Внешне, существо было почти обычным младенцем. С нежным цветом кожи, очаровательной в конопатках мордашке, и телом человека.
Вот, только на конце ножек, у неё были крошечные коричневые копытца. Но главное отличие, было в носике малышки, больше похожем на нос животного.
От лба и до ноздрей, кожу покрывала пушистая короткая шёрстка, как у оленей, при этом форма носа всё же оставалась человеческой. Длинные для такой крохи волосы, горели оранжевыми завитками на её голове.
Не удержавшись, я погладила, это чудо природы по головушке. Ой! Что, это? Осторожно раздвинув волосы, увидела малюсенькие рожки, над острыми ушками, торчащими в стороны.
Малышка глубоко вздохнула, и второй ручкой схватила меня за руку. От неожиданности, я вздрогнула, чуть не опрокинув колыбель. Вытащив пальчик изо рта, она распахнула карие миндалевидные глаза и посмотрев на меня произнесла: — Ама!
Боже, мой! Какая, прелесть!