Вован простоял там всего двое суток, а увез почти два десятка парней и девушек. Девушки были его особой гордостью. Он разместил их на отдельной шхуне и всячески выказывал им свое расположение во время нечастых стоянок. Расположение Вованом выказывалось исключительно отеческими взглядами и показательным плющением капитана и команды. Ни за что, просто так, на всякий случай. Посетив Крит, который уже год приходящий в упадок, он надеялся еще и там разжиться людьми, потому что активные члены общества охотнее покидают депрессивные районы. Но на Крите его ждал облом, потому что много боеспособных молодых мужчин отправились в войско Александра и Вовановым вербовщикам удалось привлечь только пять относительно молодых женщин. Вован только повздыхал. Впереди были Сиракузы, а уж там-то в процветающем городе набрать свободных людей было очень проблематично. А с рабами была проблема. Вован из-за цен не стал брать рабов в Херсонесе, рассчитывая, что уж в Средиземноморье, на восточных берегах которого буйствовал Саша Македонский, пленники будут раздаваться практически даром.

Однако, Сиракузы сильно его уверенность поколебали. Цены на двуногие орудия труда не сильно отличались от херсонесских.

— М-да, — подумал Вован. — Или с востока еще товар не подвезли, или местные спекулянты сговорились. Ладно, завтра с утреца сходим последний раз, да надо отваливать.

А вот утром Вовану жутко повезло. Прикупив по дороге четырех мулов и отправив их с сопровождающими на судно, он с оставшимися моряками решил все-таки прогуляться на рабский рынок, который располагался на соседней площади. Они вышли на довольно широкое пространство между двухэтажными домами с одной стороны и крепостной стеной с другой как раз тогда когда торговец расставлял на помосте десяток девчонок от десяти до четырнадцати лет, сдирая с них остатки тряпья, служившего одеждой. Показывая «товар» лицом, торговец, видно рассчитывал на знатоков женского тела. Ну а Вован не стал объяснять, что голые девчонки вызывали скорее жалость, чем вожделение. Они были не просто худыми, они были до крайности истощенными. В том состоянии, когда через кожу живота виден позвоночник. Про торчащие ребра и говорить не приходилось. На подошедшего Вована и матросов они даже не посмотрели и только одна скользнула равнодушным взглядом.

— Шесть мин, — сказал торговец и, видя, что клиенты заинтересовались, добавил. — За каждую.

— Чего?! — удивился Вован и повернулся к своим, которые тоже громко выразили свое удивление. — Вот за этот скелет ты просишь как за взрослого трудоспособного мужика?

Торговец замялся, но, то ли из упрямства, то ли еще по какой причине цену снижать не стал.

— Двадцать мин за всех, — Вован был не менее категоричен, но постарался, чтобы голос прозвучал как можно равнодушнее, хотя желание засветить торговцу промеж глаз его так и жгло.

Боцман, уловив невысказанное желание капитана, уже заходил торговцу за спину, не видя в этом ничего предосудительного. Торговцев рабами вообще били довольно часто. В безыскусном рабовладельческом обществе это был обычный элемент торговли. Стражники на рынке, как правило, вступались за торговцев, потому что они с них кормились, но в данном случае сила явно была на стороне покупателя.

Торговец понял, что его сейчас будут бить, и поспешил сбавить цену, зная, что все равно останется в прибыли, потому что девчонки достались ему практически даром.

— Тридцать, — сказал он и опасливо покосился на широкого как дверной проем зверовидного боцмана.

Боцман нейтрально ему улыбнулся.

— Двадцать пять, — сказал Вован решительно. — И ни драхмой больше.

После покупки мулов серебра в фонде Вована оставалось не так уж много, и он рискнул залезть в фонд оплаты, который вез Бобровским труженикам, надеясь, что Бобров его поймет. Тем более, что покупать в Африке было нечего. Да и негде.

Торговец остался пересчитывать серебро, а Вован выстроил девчачий контингент компактной колонной по два с самыми маленькими впереди, на двоих старших, сняв с плеча и развернув, набросил свой гиматий, который частично скрыл их уже оформившиеся груди и кудрявую шерстку в паху. Рвань, предложенную торговцем, он гордо проигнорировал. И в таком виде повел свой отряд через полгорода в порт.

Девчонкам было, похоже, наплевать на зрителей, они были сосредоточены только на том, чтобы дойти туда, куда вел их этот странный покупатель. Дойти и не упасть. Вовановские моряки топали по бокам колонны и угрожающе зыркали по сторонам. Но если кто из зевак и смеялся, то делал он это не во всеуслышание и не на виду. Вован шествовал впереди с видом абсолютно равнодушным.

Разноязыкий гомон порта налетел неожиданно, едва сам порт открылся за последними домами. Девчонки проявили вялый, но интерес к жизни и стали оглядываться, пытаясь понять, куда они попали. А когда перед ними вырос борт одной из шхун и вахтенный матрос предложил им подниматься на палубу, они откровенно перепугались. Сопровождавшие их матросы подумали, что девчонки собираются разбежаться и теснее сплотились вокруг, а некоторые даже взялись за руки.

Вся беда была в том, что девчонки понимали по-гречески только несколько слов, сами, будучи из центральных районов Сицилии. Вовану кое-как при помощи интернациональных жестов и нескольких слов удалось успокоить контингент и направить их на шхуну. Ну а там уже в действие вступили тетки из Милета и с Крита. И они сразу нашли с подопечными общий язык и принялись за дело.

Сначала девчонок отмыли, изведя несколько кусков мыла и две бутылки шампуня (сами при этом восхищаясь невиданным средством), которые Вован вез для поселенцев. За то время, пока их мыли, ополаскивали и снова мыли, двое теток, сопровождаемых матросами на всякий случай, сбегали на местный рынок и прикупили длинный некрашеный кусок ткани и пару куриц. Вован только хмыкал и отсчитывал серебро. Куриц забросили на камбуз, потому что Вован велел для начала кормить приобретение только бульоном во избежание эксцессов. А ткань разрезали на примерно равные куски, в каждом из которых вырезали дырку для головы. Потом бралась девчонка, голова ее просовывалась в дырку, половина куска ткани прикрывала спину и попу, а другая грудь и живот. На талии все это перевязывалось пояском из веревочки, и получался почти спартанский пеплос. Из-за того, что куски ткани были примерно одинаковы подлине, а девчонки все разного роста, получилось, что кому-то пеплос был до середины бедра, а кому-то и ниже колена. Но девчонки этим не огорчались, наоборот, получив одежду, они отходили в сторонку, рассматривая ее и разглаживая.

А тут как раз поспел и бульон. Девчонки были такие дикие, что их пришлось учить пользоваться посудой и ложками. Впрочем, на первый раз решили и не учить, когда увидели, как они похватали миски с бульоном и, обжигаясь и давясь, выпили все через край. Вид у них по-прежнему был жутко голодный, но, поняв, что добавки не будет, они не возмущались, а просто тихо легли на указанное место и, повозившись, заснули.