Почему ты плакала? Ты знала? Знала, что уйдешь от нас?
Почему же не предупредила, Юля?
Юля,
ты знаешь, я подумал, что раньше никогда не видел твоих слез. Когда ты родилась, твоя тетя Антонина посвятила тебе стихотворные строки:
И ты не плакала.
Не плакала, когда в большом городе на гастролях мы потеряли тебя. Ты умела, необыкновенно подвижная, юркнуть в толпу, стоило нам утратить бдительность хоть на миг. Но уже тогда, в свои четыре года, ты проявляла и сообразительность, и стойкость. Помню, как, испуганно оглядываясь по сторонам, мы пытались понять, где ты, и вдруг увидели тебя на плече незнакомого человека! Ты была так довольна собой и так радостно махала нам своими ручонками, что не было сил даже как следует отругать тебя.
Поняв, что потерялась, ты подошла к незнакомому мужчине и спокойно попросила:
– Дядя, поднимите меня повыше, чтобы мама и папа увидели.
В ответ на его удивленный взгляд спокойно объяснила:
– Я потерялась.
И добавила рассудительно:
– Вы же вон какой огромный!
Ты всегда умела найти выход из трудного положения.
В школе многие не могли и не хотели понять твоего желания петь, твоей занятости. Завидовали. И наказывали. Кто как умел. Учителя – за пропуски, когда мы гастролировали по стране и миру:
– Никакого послабления! Двойка!
Ты не плакала.
– Я докажу им, что не отстала, я исправлю все двойки, – говорила ты мне. И получала пятерки. Твоей работоспособности и упорству – вот чему можно было позавидовать.
Одноклассницы, косясь на твои прически, наряды и высматривая тебя по телевизору, тоже пытались как-то задеть, например, исключить из своей компании.
– Представляешь? – говорила ты, звонко смеясь, и тут же решала: – Буду дружить с мальчишками.