Тумм схватился за пульт, и сразу заиграла песня Боба Дилана «
Штайнхаузен зааплодировал.
Майк Тумм вздрогнул и обернулся.
Штайнхаузен сидел в расслабленной позе, положив ногу на ногу, и улыбался.
– Браво! Я тоже предпочитаю слушать мастера лично. Марианна Фейтфул еще ничего, но во что превратили песни Дилана некоторые бездари? Ужас! Он не должен был давать согласия на эти каверы.
Тумм уже знал, что умрет. Значит, его час настал. Здесь и сейчас.
– Дилан дает концерт в Гамбурге. У меня есть два билета. Кто знает, когда еще приедет мастер. К сожалению, мне придется поехать туда без Эши, – он подмигнул, словно это не так уж плохо. – Она все равно предпочитала слушать эту новомодную чушь. Шум, а не музыка. Однообразные ритмы с текстами для людей, которые так и не научились читать. Я пытался привить ей немного вкуса.
Тумм осторожно наклонился за своей одеждой и поднял штаны и футболку. Он двигался очень медленно.
– Пожалуйста, – приглушенным голосом сказал он, – не убивайте меня.
– Мой мальчик, ты же сам прекрасно понимаешь, что умрешь. К тебе пришла смерть.
Тумм выпустил вещи из рук, и они снова упали на пол. Он задрожал.
Штайнхаузену это понравилось.
– Знаешь, какой меня терзает вопрос?
Тумм покачал головой.
– Мне интересно, куда подевались твои инстинкты. В смысле что с вами, молодежью, не так? Ты приходишь в собственную квартиру и не замечаешь, что кто-то уже ждет тебя, – он говорил укоризненно. Менторским тоном. – Твой дом – твоя крепость! Твое царство! Ты не почувствовал, как в твою ауру вторглась чужая энергия? Ничего не унюхал? – он демонстративно понюхал воздух. – На твоем месте я бы уволил уборщицу. Терпеть не могу такой затхлый запах. Но изволь! Если тебе нравится!
Майк Тумм заплакал. Ему было стыдно, но он не мог сдержать слез и дрожал все сильнее. Он сжал колени.
Штайнхаузен покачал головой.
– Что скажет Серкан, когда узнает, как небрежно, скверно ты работаешь? Ай-ай-ай… Его убили в собственной квартире…
– Пожалуйста, – умолял Тумм, – прошу, не убивайте меня!
– А я и не собирался, – сказал Штайнхаузен и разгладил левый рукав серебристо-серого пиджака. – Вообще-то, я хотел попросить, чтобы ты сделал это сам.