— Да ладно тебе, не кипятись, — миролюбиво сказал Мишка. — Надо было с нами ехать, а не стоять там болванчиком.

Йанто смешно сдвинул брови.

— Пам?

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — сказал Сашка. — Дальше-то что?

Мишка длинно выдохнул. Пусть у него и отлегло от сердца, — но положение их лучше не стало. Хотелось сразу есть и спать, — да и раздобыть какое-нибудь оружие тоже не помешало бы. Происходящее вокруг доверия не внушало.

— Тут вокзал какой-то, — сказал он. — Значит, и буфеты должны быть, и комнаты отдыха, и схемы путей какие-то. Так что давайте искать…

Ребята осмотрелись, — и Мишка сразу же заметил пару странных штуковин, деловито направлявшихся к ним. Вначале он принял их за огромных — с барана — светло-серых собак, но тут же понял, что они неживые — тонкие каркасы ног, какие-то круглые штуки, вроде динамиков, вделанные в панцирь. Над ним торчало что-то вроде механической руки, увенчанной оправленной в металл стеклянной банкой. Двигались эти штуковины отчасти комично, механически переставляя ноги, но при том — довольно быстро.

Как-то вдруг Мишка заметил, что под «банкой» — сквозь стекло которой просвечивали какие-то темные шестигранники, — торчит темный, закругленный на конце цилиндр, вроде бы пластмассовый, а под ним — короткий толстый ствол.

— Ребята, что это? — довольно-таки нервно спросила Ленка.

— Не знаю, — буркнул Витька. — Роботы какие-то…

— Не нравятся они мне, — сказал Мишка. Он как-то вдруг заметил, что стволы роботов смотрят точно на него. Они не стреляли — но, может быть, лишь потому, что…

За спиной тихо зашипел подходящий поезд.

— Валим отсюда! — вдруг заорал Сашка. — Быстро!

Витька и Ленка не спорили, сразу бросившись к вагону. Йанто не двинулся, с интересом глядя на подходящие машинки, — но Сашка схватил его за руку и неожиданно грубо рванул.

— Валим!

К чести Йанто возражать он не стал, с похвальной быстротой нырнув в вагон. Мишка проскочил в него последним, — и замер, глядя на бодро семенящих роботов. На первый взгляд ничего жуткого в них не было — и, если бы они не двигались, он ничуть не испугался бы. Но как раз их движения — однообразные, совершенно одинаковые, — пробирали его до озноба. Живые существа никогда не способны делать таких одинаковых движений. Словно вдруг ожил и пошел стол, — это движение мертвого и пугало сейчас больше всего.

Мишка сжался в кресле, глядя в черный зрачок ствола — он был больше, чем даже у ружья двенадцатого калибра, — но тут дверь, наконец, опустилась, и вагон резко тронулся.

— Ат к`эа? — сразу же спросил Йанто. — Пам?

— Роботы это, — пояснил Мишка. — Как в фантастических книжках, знаешь? Хотя, откуда тебе…

Йанто смешно нахмурил брови.