Лимбинги с криками бросились врассыпную, выронив арбалеты. Вскоре волосы Ялиоль, отпустив последнюю песчинку, рассыпались по плечам. Девушка ещё долго не могла прийти в себя, пока Арсений, выждав какое-то время, не позвал её.

– Вот чего боялись лимбинги на Нимфизалии, называя меня воплощением живого света! – дрожащим голосом сказала Ялиоль, опустившись к нему на диске. – Почему это произошло? Я убила их, зная, что лимбинги для нас не опасны… Они ведь не порождение мрака. Как я это сделала?!

– Видимо, то, что скрыто в тебе, проявляется только вблизи подобных существ.

– Почему лимбинги знали о том, что я… чудовище, а мне никто не хотел говорить правду?

– Ты не чудовище! И у тебя… глаза… стали голубые!

– Что ты говоришь?! Я хочу себя увидеть.

Арсений от волнения не смог создать магическое зеркало, и девушке пришлось поверить ему на слово. Глаза у неё теперь действительно были голубые. Никакого объяснения тому они не находили, как, впрочем, и случайной гибели части лимбингов. Юноша утешал свою спутницу. Он убеждал не винить себя в произошедшем, ведь у неё не было злого умысла. Ялиоль с ним согласилась и постаралась сделать так, чтобы обида на Мать рода не закралась в её сердце.

– Дерево может быть домом богини Нарсахет? – спросила Ялиоль, стремясь изменить поток своих мыслей.

– Меня смущают его размеры, но у богов свои причуды…

Оглянувшись вокруг, они решили направиться к центру поляны, ведь кроме невысокой травы и единственного дерева тут ничего не росло, даже цветов. Можно было предположить, что сейчас земля уйдёт у них из-под ног или расстояние до цели перестанет сокращаться, но ничего подобного не произошло.

Толстые корни поднимали над землёй могучий ствол с причудливо изогнутыми ветвями. Кора на ощупь оказалась нежной, словно бархат. Окинув взглядом дерево, молодые люди сразу заметили, что ветви разные. Одна была ветвью колючей вордии, другая – узколистого глёра, третья – архисы, четвертая – кирмы… Вдвоём они насчитали более десяти известных деревьев. На ветви от яблони Ялиоль опять увидела птицу со странным хохолком, отчего взгляд её повеселел.

– Кажется, непонятные метания диска можно объяснить тем, что он перемещался вслед за богиней, – сказала девушка. – Вон та птичка была везде, куда диск нас приносил.

– Ты просила диск разыскать богиню?

– Нет, но разве не она сейчас наблюдает за нами с ветки?

Вместо предположений Арсений обратился к птице, словно перед ним действительно была богиня. Встав на колено, юноша произнёс хвалебную речь в её честь и замер в ожидании ответа. Но никакого божественного голоса маг с его белокурой спутницей не услышали. Влюблённые переглянулись и вдруг заметили, как дерево и трава стали расти, а вместе с ними начала увеличиваться в размерах и сама птица. Едва люди осознали, что мир вокруг остался прежним, а они уменьшились до размеров муравья, их порывом ветра понесло к хохолку птицы. Ялиоль неспроста отметила его странность. Вблизи хохолок выглядел как изогнутые голубовато-серые пластинки, лежащие одна над другой. Через пару мгновений пластинки выросли до вееров, сотканных из причудливого кружева. Веера продолжали расти, превращаясь в крыши храма богини Нарсахет.

Богиня восседала на троне в форме орхидеи, белой в алую крапинку, а к нему вели ступени, похожие на ажурные листья, разложенные один над другим. Волосы красавицы Нарсахет были изумрудно-салатового цвета. Её грудь и плечи украшало широкое ожерелье, а голову покрывал высокий венец в виде цветка. Точёные формы богини проступали сквозь складки туники из мелких белых цветов.

– Твоё приветствие меня рассмешило, – сказала богиня игривым тоном. – Не припомню, чтобы великий Элтор выглядел когда-нибудь таким ничтожным. Ты и впрямь стал человеком.

– Элтор исчез навсегда, как и другие слуги Архиса.

– Сколько холода в твоём голосе! – усмехнулась Нарсахет. – Не рад новой встрече? А я ведь обещала тебе, что наступит день, когда ты окажешься у моих ног!

– Я не Элтор! – настойчиво заявил Арсений. – И я здесь не для того, чтобы предаваться воспоминаниям.