Чуть подавшись вперед, Эйви улыбнулась и томно прошептала:

– А на десерт пирог с голубикой.

– Соблазнительница моя! – бросил Кас, рванув к входу в больницу и предупреждая: – Я скоро вернусь. Но ты все равно скучай по мне.

После разговора с женихом Эйви стало намного легче. Прогулка вокруг здания тоже помогла привести мысли и чувства в окончательный порядок. По крайней мере, бояться мистера Хари она перестала. Призвав логику, Эйви поняла, что опасному чудовищу никто не доверил бы управление больницей. Да и Кас вряд ли позволил бы ей находиться в обществе человека, от которого исходила реальная угроза. А дальше… Дальше в ее чуткое женское сердце прокралась жалость. Она вспомнила слова Аарона Хари об участии в чьем-то нездоровом эксперименте и от души посочувствовала мужчине, вынужденному теперь жить на острове. Кроме того, в Эйви проснулось любопытство зельевара, и теперь ей ужасно хотелось увидеть, как отнесется Аарон Хари к запаху неразбавленной настойки?

К главному входу больницы Эйвери возвращалась намного более воодушевленной, чем уходила. Но остановилась, заметив у одного из открытых окон первого этажа худую бледную женщину в белом халате. Она смотрела куда-то вдаль, обнимала себя за плечи и выглядела донельзя одиноко. Эйви уже хотела подойти и спросить, не нужна ли помощь, но ее опередили.

За спиной медсестры показался лейтер Тарт.

– Помни о детях, – сказал он женщине, попытавшись коснуться ее плеча.

Она дернулась, лицо исказилось от боли. Обернувшись, женщина оттолкнула полисмага и, ни слова не говоря, быстро ушла.

Эйви чувствовала себя отвратительно из-за того, что стала свидетелем столь неприятной сцены, и хотела быстро уйти. Однако лейтер заметил ее. Грустно улыбнувшись, он открыл окно шире, подтянулся и на удивление легко перемахнул через подоконник. Еще несколько шагов, и Эштон Тарт поравнялся с Эйви, спрашивая:

– Как вы, миледи? Пришли в себя?

– Пытаюсь. – Она пожала плечами и невольно бросила взгляд на окно.

Эйви не собиралась лезть не в свое дело и спрашивать о чем-либо, но лейтер заговорил сам:

– Это была жена Стивена Клойда. Он погиб недавно. Вы, наверное, слышали. После фармацевта… Она осталась одна с двумя детьми. Работает здесь. А он служил в местной тюрьме охранником. Теперь семья осталась без кормильца. Я пытаюсь помочь, чем могу, но вдове сейчас очень тяжело. Она злится на весь мир из-за этой беды…

– Это ужасно, – грустно заключила Эйви. – Надеюсь, она сможет прийти в себя.

– Конечно, – ответил лейтер Тарт. – У нее нет выбора. Она – мать, и в первую очередь думает о детях. А мы, неравнодушные люди, всегда рядом. А теперь мне пора возвращаться с докладом в ратушу. Вас подвезти к дому миссис Лемар?

– Нет, благодарю, – покачала головой Эйви. – Я дождусь жениха и уеду вместе с ним. Раз серьезных ран нет, его должны отпустить.

Лейтер помрачнел и кивнул.

– Что ж, тогда не смею больше вас отвлекать, – сказал он холодно, после чего быстро поклонился и… все же добавил: – Я слышал о репутации Вудса. В столице его знают как единственного сына графа Уоллеса. Уверен, вы в курсе, что парень не пропускает ни одной свободной юбки. И даже если сейчас он заинтересован вами, что будет дальше? Одним словом, я считаю, что вы достойны гораздо большего, миледи.

Сказав это, он быстро ушел, не нуждаясь в ее ответе.

Эйви проводила его удивленным взглядом, но задумываться о поведении Эштона Тарта и его словах не стала. Не захотела. Свадьба с Каспианом пока маячила вдалеке, а на данный момент ей было гораздо интереснее поговорить с настоящим вервольфом…