– Дезориентацию.

 – Нет, вы меня не правильно поняли. Это мой родной город. Хотя я действительно какое-то время здесь не жила. А дезориентация – вероятнее всего от шока.

 – Шок случился с вами до или после аварии? – Он смотрел на меня испытующе, словно от моего ответа зависело нечто чрезвычайно важное.

 – Почему вы спрашиваете об этом?

 – Потому что я видел, как вы выбегли на дорогу. И либо вы хотели себя убить, либо совершенно не понимали, куда бежите.

 Под его изучающим взглядом я вовсе стушевалась.

 – Наверное, была не в себе от ярости. Я только что ушла из газеты, у нас с шефом возникли разногласия. Хотя ушла – слишком сильно сказано, особой деятельностью я там не занималась.

 – Я видел статью. Грубо! –  Лаконично резюмировал мужчина.

 – Да, – согласилась я. – Именно поэтому ушла. Не приятно, когда такое выдают под твоим именем.

 Заметив его удивление, иронично добавила:

 – А вы, конечно же, не сомневались, что такая особа, как я, что так бездумно бросается под колеса, ничего другого не написала бы.

 – В целом – написано паршиво, но не так уж далеко от истины, и не важно, кто это написал, – проронил Кирилл и достал из кармана сигареты. – Она «висела» - это факт … А он систематически ее снабжал и при этом не забывал подкладывать, куда следует… Это тоже факт!

 Он спросил, можно ли закурить и я не возражала. Наблюдая за тем, как молодой человек прикуривает, с нетерпением ждала, что он скажет еще.

 – Она рыдала, целуя мне ноги, и клялась, что это было в последний раз. А следующей ночью я снова не знал, где она. Я разговаривал с ним, он утверждал, что она ему не нужна. – Лицо молодого человека исказила презрительная усмешка. – Оказалось, что все не так.

 – Может и нет, – предположила я осторожно, обратив внимание, что ни Мирославу, ни Гришина он не назвал по имени, как если бы это вызывало слишком много боли или слишком много ярости.

 Глаза Кирилла наполнились арктическим холодом, сверкнули почти враждебно. Бросив в чашку из-под кофе недокуренную сигарету, он вдруг поднялся.

 – Спасибо за гостеприимство, но что-то я засиделся, – попрощался актер. – Провожать не надо.

 Уже через несколько секунд я сидела одна, вдыхая призрачный аромат его сигареты.

 Ощущая при этом самую настоящую дезориентацию…

 Часом позже, когда я решила, что мне не помешало бы улечься в кровать и забыться в глубоком сне, раздался звонок в дверь.