— Конечно помню! Только, Галь все налаживаться стало, и он опять, мне жизнь испортить пытается!
Галя, откусив дольку шоколадки, вздохнула.
— Может тебе с мужиком этим поговорить? У него думаю не хреновая охрана безопасности! Только не говори, Сань, что тебе жалко этого урода! Он тебе всю жизнь испортил!
Я молча затянулась дымом и запила все красным полусладким.
— Галь, ему мои проблемы не нужны! У нас не теплые отношения, а сделка!
— И что? — фыркнула подруга. — Твой бывший, угрожает вашей сделке! Поговори! А сейчас, поехали как в клуб! Сто лет там не была! Я зарплату получила!
— У меня ничего нет, не сегодня!
Галка прищурилась.
— Смоленская! Мне хочется прибить тебя за такие слова! Ты в своем уме? У нас нет моего, твоего! Ты не помнишь? Едем, я сказала! Я мыть голову, а ты чтобы оделась и накрасилась! Откуда, я знаю, вдруг тебя увезут в Осетию, наденут паранджу, и я тебя потеряю!
Я, не удержавшись, прыснула.
— Осетины, христиане, это раз, а два, меня никто никогда не заберет у тебя и одеть на меня паранджу не, так, то просто! Уж тебе то не знать!
Галка рассмеялась в ответ.
— Знать, еще, как знать! Поэтому, я уверена, укротишь, ты этого красавчика живо! Все, я убежала! Чтобы вышла, ты была при параде, Смоленская! Люблю тебя!
Чмокнув меня в щеку, подруга умчалась в ванную, а я налив себе еще вина, с трудом заставила себя встать, и подойти к окну. Есть такие вещи, которые даже близким не расскажешь. И я не могла. Я в себя прийти не могла, после звонка Макса. Вроде и чувств давно не было, ничего не осталось. Все сгорело дотла давним давно, а воспоминания нахлынули с такой силой, что остановиться не могла. День нашей свадьбы, как заботился обо мне, даже носочки одевал, с какой нежностью на меня смотрел. Неужели это все ради денег было? И тут же резкая картинка одна, сменяет другую. Как ударил по лицу, не сильно, но обидно до такой степени, что, я не ожидавшая такого, растерялась. Потом принес любимые духи, долго просил прощения, клялся, что это произошло, потому что, пьяный, больше такого не повторится, а я поверила. Потом его кража, мои долги, адвокат… Поставив бокал на стол, сжала кулаки. Это было выше моих сил все вспоминать. Хватит. Не надо. Это прошлое. Я больше не позволю ему, мне ничего испортить. Я буду счастливой, обязательно, его больше нет в моей жизни и не будет. Все кончено. Впереди, я Александра Джамалова, Александры Смоленской, больше нет, как и нет того, что было в прошлом, есть только настоящее. А сегодня, клуб, танцы с Галкой до утра и вино, то, что мне сейчас нужно. Улыбнувшись, сама себе, на этой ноте, развернулась в сторону комнаты, где меня ожидало любимое черное мини платье, обещавшее сделать меня неотразимой в этот пятничный вечер.
ТИМУР
Я припарковался у дома Натэллы и выкурив сигаретку, залез в одну из социальных сетей. Ее, я нашел сразу. Женушка. Хрупкая, с большими зелеными глазами. Сука и стервозина еще та. Усмехнулся про себя. Плохо эта сучка знает с кем связалась. А лайков то сколько ей ставят, и подписчики то, одни мужики. Ощутив ту же злость, что была пару часов назад, когда выходил из ее квартиры, вышел из аккаунта. Плевать кто ее трахает, даже если придется женится, а мне походу придется, так, как и дед в этом солидарен с отцом, что эта красотка, идеальная партия для меня. Жить с ней не буду, суну в зубы деньги, и все. Год. Через год, выкину ее, как вещь. Хотя, она, итак, вещь, раз продает себя за деньги, пусть и за немаленькие.
Отбросив все эти мысли, позвонил Натэлле в дверь. Она распахнула сразу же. В одном коротком халатике, который открывал картину к длинным стройным ногам.
— Ты чего не позвонил? А если бы, отец был дома? — испуганно спрашивает она.
— Я звонил! Ты не брала!
— Телефон значит на беззвучном!