– Я только недавно у него был! Спросите у другой сестры!

– Молодой человек, я вообще-то могу и охрану позвать. У нас режим.

Да как же так… Вербицкий спустился этажом ниже, там никого не было. А если обойти с другой стороны? Там ведь тоже есть лестничная площадка.

Стараясь выглядеть как можно уверенней, он прошел по коридору. Хотя какой смысл в этой уверенности? Вот халат бы медицинский не помешал, но где ж его возьмешь. Он остановился у второй лестничной площадки, обдумывая дальнейшие действия. Сверху послышался голос вредной медсестры:

– Я вам что сказала? Нельзя находиться на территории больницы в неприемные часы. Уходите или я охрану позову.

Парусиновые туфли уже не торчали из кустов. Наверное, пьяный очухался и ушел по своим делам.

Костя сидел верхом на мотоцикле, опираясь ногами в землю. Увидев Дениса, он заулыбался как-то совсем натянуто. Да и улыбка ли это вообще была или судорога?

– Не пустили меня в палату, – объяснил журналист, – нужно подождать до вечера, у них тогда приемные часы для родственников.

Костя с силой ковырнул дерн пяткой:

– Нельзя подождать до вечера, Динька. Нам не нужны приемные часы. Нам нужно забрать Сеньку.

Удивительно, как рядом с Костей все будто обретало другой смысл. Ведь правда, зачем ждать приемных часов для похищения пациента? Вербицкий опять почувствовал себя полным идиотом. С другой стороны: а что делать с медсестрой? Она ведь действительно позовет охрану.

Денис машинально шагнул к кустам и вдруг увидел парусиновые туфли этого «пьяненького», который привез сюда Костю. А где же владелец обуви? Как-то нехорошо стало на душе, вспомнилась Лия с ботинком в зубах.

Из тягостных мыслей его вырвал Костин голос:

– Динька… Иди забери Сеньку и приходи сюда. И сразу быстро поедем. Быстрее, нельзя больше ждать…

Наверное, именно так и выглядит «оказаться между двух огней». Денис понимал не рассудком, а как будто всей кожей: Костя прав, надо срочно идти и вызволять мальчишку, его же погубят в этой больнице. Даже если не в больнице, то придет этот монстр, его отец, тогда уже будет поздно. Надо было идти. Но медсестра, медсестра… Убить ее прямо хочется…

Пока он размышлял, ноги уже привели его к какой-то обшарпанной двери явно хозяйственного назначения. Там маячила грузная фигура уборщицы, что-то гремело. Тетка взяла ведро и исчезла в темных недрах. Плохо понимая, что делает, журналист вошел за ней следом и остановился, пытаясь адаптировать зрение после яркого солнечного света.

В этот момент в кармане завибрировал телефон.

Конечно, сейчас самое время для разговоров! Вербицкий занес палец, чтобы сбросить звонок, и замер. Кто может звонить на этот номер? Геннадий? Но это не его номер. И не администратора «Мизерабля». Кто тогда?

Дрожащий палец ткнул в зеленую кнопку.

– Алло… – растерянно произнес он. «…Что я вообще творю, сейчас же уборщица услышит!»