— Закадрил, значит, девочку из команды поддержки? Ну ты и шустер! В мое время туда принимали лишь самых смазливеньких девиц изо всей школы. И чтобы обратить на себя внимание такой цыпочки нужно было быть по-настоящему крытым парнем.

Джулия значила для него больше, гораздо больше, но об этом Рей не стал говорить отцу. Вместо этого он лишь со знающим видом повел бровью, победно вскидывая руки, а отец по-мужски хлопнул его по плечу. Конечно, он до некоторой степени был разочарован в сыне, оттого, что тот не мог пойти по его стопам, но у Рея был волевой характер, он старался изо всех сил, и Бутер уважал его за этом.

Таким был Реймон Бронсон всего лишь год назад, иногда задумываясь о прошлом и глядя на себя как бы со стороны, Рею начинало казаться, что это был не он, а кто-то другой.

Ведь я был никем, абсолютным ничтожеством, недоуменно думал он. Меня как будто не существовало. Я был просто призраком, тенью — отчасти отца, отчасти Барри, я не представлял из себя ровным счетом ничего и не очень-то к этому стремился. Просто удивительно, чего такого Джулия во мне нашла.

Однако, что-то она все-таки нашла, это несомненно.

— Я люблю тебя, — сказала она однажды. Лишь однажды. Им не слишком часто доводилось оказываться в ситуациях, располагающих к романтическому общению. Обычно они, как и большинство подростков, лишь дурачились и весело проводили время в компании сверстников.

Но однажды она вдруг повернулась к нему и увидела в его глазах нечто такое, что тут же отразилось на ее лице. Они не сговаривались об этом, не планировали ничего такого. Это был обычный воскресный день. Они вдвоем сидели на полу в гостиной дома Джеймсов, играя в какую-то дурацкую карточную игру. И вдруг Джулия ни с того ни с сего оторвалась от карт, взглянула на него и сказала: «Я люблю тебя».

Что ж, теперь это все осталось в прошлом. Она не любила его больше. Эта любовь ушла навсегда, рассеялась как дым тем роковым летним вечером, она ушла так же быстро, как жизнь покинула тело одного маленького мальчика.

Бирри вел машину вел машину слишком быстро. Вообще-то он всегда ездил слишком быстро, но так как машину он водил хорошо, то никого это особенно не волновало. Хелен сидела на переднем сиденье рядом с ним. Вспоминая об этом теперь, Рей мог восстановить в памяти каждую мелочь, даже то, как ее волосы ниспадали на спинку сиденья, и как на поворотах развевались на ветру длинные локоны.

Однако помимо этого вспоминать ему было особенно нечего, так как практически всю дорогу он только и занимался тем, что целовался с Джулией. Это была машина Рея, но и в тот раз, как обычно, они с Барри бросили жребий, кому ехать на заднем сиденье, и на этот раз он выиграл. Джулия лежала у него в объятиях, и на ней была тонкая розовая блузка с оборками. Куда бы ни двинулись его руки, везде они натыкались на эти самые оборки, что их обоих очень веселило. Они смеялись и целовались, когда эту идиллию нарушил пронзительный визг Хелен.

Этот вопль вывел их из сладостного оцепенения, и мгновенно разжав объятия, они сели на заднем сиденье. Все случилось так быстро, что никто даже толком не успел ничего разглядеть. Впереди них на дороге откуда ни возьмись появился велосипед, выхваченный из темноты ярким светом фар. Ребенка на велосипеде они увидели лишь со спины. Он был в полосатой футболке. Затем последовал глухой удар, раздался треск, и они промчались мимо.

— Боже мой! — прошептала Джулия. — Мы сбили его!

Рей пытался что-то ответить, но голос его не слушался. Машина не остановилась, она продолжала стремительно лететь вперед. Следующий поворот они преодолели на столь головокружительной скорости, что с трудом удержались на своих местах. Джулию по инерции отбросило в сторону, она упала на него и осталась неподвижно лежать, крепко вцепившись в его руку и снова и снова повторяя шепотом: «Рей… Рей… мы сбили его!»

— Разворачивай! — в конце концов сумел прохрипел Рей. — Мы должны вернуться.

— Вернуться? — бросил Барри через плечо. — Чего ради?

На сиденье рядом с ним Хелен заходилась в истерическом плаче.

Выпустив руку Рея, Джулия подалась вперед.

— Это же ребенок! Мы должны вернуться и помочь ему!

— Помочь ему? Но мы же не врачи. Мы ничем ему не поможем. — Барри несколько сбросил скорость, и теперь вел машину более осторожно. — Мы доедем до ближайшего телефона и вызовем «скорую помощь». Это самая действенная помощь, которую мы можем ему оказать.

Они обогнули следующий поворот, и далеко впереди замаячили огни ночного кафе. Машина летела по шоссе, не сбрасывая скорости.