– Мой сын сегодня ночью едет в Болонью, собирается погостить у матери пару дней. Я думаю, ему понравится, если найдется компания.
Йонатан знал, что Джованни развелся десять лет назад. Он остался в Берлине и продолжал управлять рестораном, а его жена вернулась назад, в Болонью.
Йонатан большими глотками допил вино.
– О"кей, – сказал он, – я поеду с ним.
Шестнадцать часов спустя сын Джованни Анжело высадил Йонатана на главном вокзале в Болонье, а в четырнадцать часов двадцать четыре минуты он сел в какой-то поезд, который с опозданием на двенадцать минут в пятнадцать часов сорок три минуты прибыл на главный железнодорожный вокзал Флоренции – Санта Мария Новелла.
Йонатан купил у уличного продавца дешевые механические часы за пять евро, жидкий, еле теплый кофе в пластиковом стаканчике и бутерброд с помидором и уже высохшим сыром моцарелла.
Начиналась послеобеденная суета выходного дня. На вокзале было полно народу. Йонатан стоял посреди зала и жадно ел свой бутерброд, в то время как вокруг него бегали люди, тащили за собой багаж и детей, кричали вразнобой или, игнорируя запрет на курение, стояли группами и курили, о чем-то разговаривая.
«Что я тут делаю?» – подумал Йонатан и посмотрел на часы. Было пятнадцать часов пятьдесят минут. Прямо перед ним с седьмого пути в пятнадцать часов пятьдесят одну минуту отправлялся поезд в Рим. Йонатан сунул в рот остаток бутерброда, влил в себя последний глоток кофе и на бегу швырнул стаканчик в урну. Когда он выскочил на платформу, дежурный уже поднимал красный жезл. Йонатан как раз успел забросить в поезд чемодан и вскарабкаться следом. И сразу же за ним закрылись автоматические двери вагона.
Поезд шел через примыкающие к вокзалу кварталы Флоренции, а Йонатан медленно пробирался вперед в поисках свободного места. В третьем вагоне он наконец уселся возле окна и поставил чемодан рядом с собой.
Здесь воняло соляркой и застарелой мочой. Напротив Йонатана, широко расставив ноги и закрыв глаза, сидел молодой итальянец с необычайно толстыми ляжками. В его ушах торчали наушники, и Йонатан слышал приглушенную громкую музыку.
В последние дни он не включал свой мобильный – не хотел, чтобы Яна ему звонила. А теперь вытащил телефон из кармана куртки и включил его.
«Просто чтобы ты знала, – написал он Яне, – я в Италии. На неопределенное время.
Никакого обращения, никакого приветствия, ни единого ласкового слова.
И он отправил сообщение.
Маленьких селений, которые тянулись за окном вагона, он не замечал. Он смотрел из окна, ничего не видя, и думал об их последней ссоре. Скандалов у них было много, но этот стал последней каплей, переполнившей чашу терпения.
Йонатан сидел за кухонным столом и читал газету.
– Что случилось? – спросила Яна.
– Ничего.
– Ты делаешь такое лицо, что невозможно выдержать.
– Ничего я не делаю.