Но когда меня это останавливало. Я сам беру ее руку, которая лежит на столе и целую тыльную сторону. Но того, что она ее выдернет из моего захвата никак не ожидал.

— Руки мне целовать не нужно, молодой человек. У меня муж ревнивый. — вот от этих слов я теперь испытал шок, но громкий смех Геннадия Викторовича дал понять, что это все шутки.

— Не переживай сынок, — вставая со своего места, отец Миры подтолкнул меня к столу, чтобы я садился, а сам продолжал смеяться, — Ира всегда в напряженных ситуациях выдает всякие «интересные» фразы. Садись, будем чай пить вместе. Заодно познакомимся ближе, чтобы моя любимая жена успокоилась.

И я сел. Рядом со своей Колючкой, которая была напряжена как струна, тронь только и зазвенит вся. Передо мной поставили кружку с дымящимся чаем и потек наш разговор уже более спокойно.

Только Мира все не расслаблялась. Я аккуратно опустил свою руку под стол и нежно погладил ее по ножке. Хотел сделать это незаметно, но моя нервная девочка подпрыгнула на месте от моего прикосновения и посмотрела на меня уже разъяренной кошкой. Ну хоть какие-то эмоции появились на ее красивом личике. Я же только подмигнул ей.

— Так значит ты и есть тот парень, на которого я не разрешала смотреть моей девочке первого сентября. — от неожиданных слов Ирины Ивановны я даже чаем чуть не подавился.

— А вы запрещали Мире смотреть на меня? — сделать обиженное лицо не вышло, потому что Геннадий Викторович опять начинал прыскать от смеха.

— А ты как думал?! — отвечать эта уникальная женщина мне, — Я же люблю свою дочь и уж очень не хотела, чтобы какой-то избалованный мажор испортил жизнь моему ребенку!

— Неожиданно. — меня все таки удалось удивить еще сильнее, чем до этого. — Ну насчет мажора — я пожалуй соглашусь с вами, а вот избалованный — тут я поспорю. — мама Миры сразу стала более серьезной, но не перебивала. — Поверьте, меня не баловали, как многих моих друзей… Просто поверьте!

— Максим, я не хотела тебя обидеть. — теперь уже удивление и уважение отражались в моих глазах к женщине, которая смогла так тонко прочувствовать настроение разговора. — Я просто хочу, чтобы каждый из наших детей был счастлив. Каждый! Для родителей это очень важно, понимаешь? — я же не мог понять того, что мне говорили.

Мне на руку легла рука Миры, тем самым привлекая внимание. Она так внимательно заглянула в глаза, как будто в душу смотрела. Хотя моя Колючка и так знала, что там твориться. Только она и могла меня спасти из этого всего дерьма, но в нашей ситуации спасать придется мне, жертвуя всем ради нее, зарывая себя по самое не могу!

— Я понимаю вас Ирина Ивановна. — ответил охрипшим голосом.

— Ириш, не трогай детей. — тихо сказал Геннадий Викторович, — Они сами разберутся. Главное чтобы дров не наломали и разбирались со всем, что происходит у них в жизни вместе. — этот мужчина меня удивил еще в первую встречу, но сейчас я видел перед собой по-настоящему любящего человека, который ради своей семьи и любимой женщины пойдет на все. Будет биться до последнего, но и на шаг не отступит.

Мы еще посидели за столом, после чего нас отправили в зал на диван, а Ирина Ивановна принялась за ужин. Мира напросилась в помощники, нам же с Геннадием Викторовичем пришлось выйти, а то наши женщины нас бы просто вытолкали.

Уже сидя перед телевизором, разговор зашел абсолютно о другом.

— Максим, я немного знаю о тебе, ты уж не обессудь. — сказал мне мужчина, без тени смущения. — Я хочу у тебя узнать, ты уверен что твой отец позволит вам быть с Мирой вместе? — на мне остановился испытывающий взгляд, а я не мог ему даже ответить.

Правду сказать, так меня сейчас же выпрут отсюда, а мою Колючку запрут за семью замками. А соврать я не мог, у меня не поворачивался язык. Хотя я же столько раз врал в своей жизни отцу, что мог побить мировой рекорд по вранью. Только вот сейчас не мог!

— Я могу сейчас не отвечать на ваш вопрос? — от моего вопроса, выражение лица Геннадия Викторовича начало меняться. Стало более резким и сосредоточенным.

— Я очень хочу, чтобы моя дочь была счастлива. — сказал он уже более резче, — Извини, что повторяю слова своей жены, но я надеюсь, что сейчас разговариваю со взрослым мужчиной, а не с пареньком, который не понимает всей серьезности ситуации. — на меня опять смотрели серьезным взглядом и складывалось такое чувство, что опять пытаются заглянуть мне в душу. — Я не люблю обижать людей, Максим, но когда обижают мою семью я могу сделать ответный ход, и поверь, мне хватит духу сделать его твоему отцу. Всегда хватало. Его репутация идет вперед него. — последнее он уже говорил более тише, и смотрел в сторону окна, как будто проговаривал свои мысли в слух, а за окном опять шел снег.

Я же просто сидел и пытался переварить всю услышанную информацию. Вот только то, что я видел дома у отца, заставляло кровь в моих венах леденеть. Я не мог так рисковать своей девочкой.