Мы с ним шутим и смеемся, пока заняты делом. Я рассказываю как проходит моя учеба. Папа же рассказывает, что происходит дома. Я учитывая таланты нашей семьи, приключений хватает.

Поужинали мы тоже в непринужденной. После уже папа пошёл звонить маме, а занялась посудой. Спустя минут десять, папа зашел на кухню, чтобы показать меня маме по видеосвязи.

Мы еще посмеялись с мамой и пожелав друг другу спокойной ночи, отключились. Папа включил чайник и начал делать нам чай.

Только папа сел за стол, как мой телефон, лежащий на обеденном столе возле папы как раз, сообщил о входящем сообщении. А у меня внутри все похолодело.

Нет, не от того, что меня могут наказать или начать “вправлять мозги”, как часто жалуются друзья. А потому что я не хотела ни с кем делиться, тем что происходит в моей жизни сейчас. Пока!

Я взяла полотенце, чтобы вытереть руки и повернулась к папе. По взгляду было видно, что он удивлен. Но говорить он не спешил. Я понимая, что он оценивает мое состояние, поэтому и молчит.

А вот я начинаю нервничать. Потому что знаю от кого сообщение. Подхожу к столу, беру телефон и быстро разблокировав, читаю:

«Привет, Колючка моя. Я уже скучаю за тобой. Жду завтра.» — и смайлик показывающий язык.

«Ты мне пожелаешь спокойной ночи?» — следом приходит.

Я поднимаю глаза на папу и вижу его прищур и больше ничего. Как будто он что-то обдумывает, или ждет первого шага от меня. Чайник выключается, заставляя меня подпрыгнуть на месте от собственного напряжения. А папа спокойно встает, подходит к столу, наливает нам чай и говорит:

— Пойдем на диван. — улыбается нежно, как и всегда, впрочем, — Может, что по телевизору посмотрим вместе.

Я только кивнуть могу на его предложение, потому что язык к небу прилить. Во рту все пересохло и понимаю что это все от нервов.

Усаживаюсь на диван, с другой стороны, чтобы было удобно поджать под себя ноги и чашку держу крепко. От кипятка уже печет руки, но я не ставлю ее. Эта боль меня немного отрезвляет. Я стараюсь понять, что со мной не так в этот момент? Почему я так отреагировала, на то что папа прочел сообщение? Как будто попалась на чем-то страшном и преступном. Меня начинает колотить от напряжения. Папа это видит и придвинувшись забирает у меня чашку ставит на журнальный столик и притягивает меня к себе обнимая за плечи. Я кладу ему голову на плечо и в этот момент понимаю, что меня поняли. Просто, молча и без расспросов.

— Ты знаешь, дочь, — начал папа тихонько. — прежде чем познакомится с твоей мамой, мы многое прошли по отдельности. А вместе так… такое детям не рассказывают. — вздыхает и начинает поглаживать меня по голове, прямо как в детстве. А у меня слезы собираются в глазах. — У нас было и плохое, и очень плохое, после чего думалось, что жизнь — дерьмо. У твоей мамы было чуток покруче, но это уже ее история. Захочет тебе рассказать — расскажет. Но дело не в наших историях. Дело в том, что мы встретили друг друга. И даже если изначально, кроме симпатии мы не испытывали ничего, то со временем, у нас разгорелись те чувства, от которых до сих пор все замирает внутри. Как любит говорить твоя мама! — бабочки летают в животе. — папа улыбается, я слышу это по голосу. И улыбка его, как и всегда, теплая, когда он говорит о маме. — Мы часто с ней разговаривали о вашем будущем, представляли его. И Ира часто повторяла, что многое от нас зависит, то какие семьи будут у наших детей. Мы должны показывать пример семейной жизни для каждого из вас. — папа вздыхает и задумывается на несколько секунд, как будто обдумывает дальнейшую речь. — Да только у Бога разные планы на каждого из нас. Ты знаешь, нам всегда дается выбор. Всегда! Не бывает по другому, поверь своему старику. — а я стукаю папу по животу, и слезы уже начинают бежать по щекам. — И от каждого нашего решения будет зависеть, какой выбор будет предоставлен нам на следующем шаге. Ты же помнишь, как мы вам часто говорим, что каждое наше действие имеет свое противодействие. — я киваю, а папа прижимает меня крепче к себе, потому что явно слышит что его футболка уже намокла. — Так вот, чтобы в будущем не получить отдачу, нужно взвешивать все заранее. Но! Никогда не забывай о том, что у тебя есть сердце, которое тебе подскажет в ответственный момент, как тебе поступить. Слушай его! — говорит папа, чуть сильнее прижимая меня к себе. — И знай, что мы тебя любим и всегда готовы помочь. Да хотя бы просто выслушать.

Папа поднимает меня за подбородок и смотрит в глаза, из которых ручьем текут слезы. От всего, что сейчас происходит у меня в душе, все сжимается и я начинаю уже рыдать в голос. Не могу понять почему? Да только мне становится легче. Намного легче. А папа только поглаживает меня по спине и прижимает к себе как маленькую. И так тепло от этого становиться!

— Папочка. — шепчу я немного успокоившись. — Я не могу понять себя. — шмыгаю носом. — Мне так тяжело. — говорю на выдохе и прижимаюсь чуть сильнее. Целебные обнимашки, как часто говорит нам мама.

— Всегда тяжело — когда это чувства, которых ты не испытывал в жизни. Главное понять что это заранее. Настоящая любовь, которая пройдет Крым, Рым и медные трубы, или просто похоть, от гормонов и новых впечатлений. И поверь я так хочу, чтобы у каждого из моих детей было только первое! — папа целует меня в лоб и прижимает голову плотнее к себе. — А теперь давай в кровать и чтобы отдохнула как следует.

— Спасибо. — отвечаю тихо, но искренне, и целую папу в щеку. — И тебе спокойно ночи.

Встаю, но вспоминаю, что нужно папе приготовить постель. Он замечает мои действия и строго добавляет.

— Я сказал — марш в постель. — говорит чуть жестче. — У меня руки на месте. Сам себе все приготовлю.