Он опять не пришёл. И не позвонил. Это уже становилось почти обычным явлением. И даже сегодня, в этот замечательный вечер, когда они договорились встретиться, чтобы отметить успешную сдачу её сессии, он опять не пришёл…

Надя тоскливо посмотрела на красиво сервированный стол — она так старалась! Даже отпросилась с работы после обеда, приготовила исключительно любимые Мишей блюда, охладила дорогое шампанское.

Она почему-то была уверенна, что после сегодняшнего вечера всё изменится к лучшему. Ведь Миша сам предложил устроить праздник! Но он опять не пришёл. Мобильный был отключен, дома никто не брал трубку.

Надя вздохнула и погасила свечи. Хрустальные бокалы на длинных ножках перестали играть на свету. Запотевшая бутылка игристого начала согреваться, любимый Мишкин пирог с рыбой уже остыл… Как и чувства. Они тоже остыли.

Пытаясь отвлечься от печальных мыслей, Надя села к телевизору, взяла в руки пульт. На экране яркими красками и усиленным звуком царствовала реклама.

Реклама — она была глупа, бестолкова, смешна, лирична и надоедлива. Её все ругали, не на шутку раздражались, но ничего не менялось. Реклама стала неизменным спутником каждого, кто хотя бы ненадолго включал плоский ящик. Надя нашла единственно верное средство — убирать звук, переключение каналов — бегство от рекламы — уже не помогало. Телевизионщики умудрялись гонять рекламные ролики одновременно по всем каналам. Причём на одном канале вам только что рассказывали о прекрасном средстве от диареи, как через секунду на другом канале появлялось всё то же страдающее лицо, которое вот-вот осчастливят. Это для тех, кто не понял.

Вообще, Надя смотрела «ящик» редко. Причин было две: ей мало нравилось предлагаемое меню, и не было свободного времени, которое необходимо для телевизора.

Надя работала и училась. Ездила вечерами в университет. Приезжала поздно, от усталости валилась с ног. Хорошо, что на работе загрузка не была полной — можно было найти время для занятий.

Надя считалась прилежной ученицей. И не только потому, что была ответственной и серьёзной, а скорее из-за возраста — ей уже стукнуло двадцать шесть, а это не шутки! В группе в университете все девчонки были на шесть-семь лет моложе.

Двадцать шесть лет! Надежда Андреева всё чаще задумывалась о своём возрасте. И мысли эти были отнюдь не веселыми. Но хуже всего то, что порой просто доставали многочисленные родственники, которые, наверное, «из большой любви» и безупречного воспитания при встрече неизменно задавали вопрос: «Ты ещё не замужем?» При этом глаза были удивлёнными, на лицах — искреннее сочувствие.

Надя была воспитана так, что чаще всего терялась. Либо проявляла поистине ангельское терпение, что-то пыталась объяснить, даже немного оправдывалась. А потом долго не могла избавиться от чувства горечи и безысходности. Мама, конечно, утешала. Хотя и ей доставалось. Что стоили язвительные высказывания старушек во дворе: дочь твоя, наверное, с дефектами, раз никто замуж не берет!

Поэтому Надя и согласилась на знакомство. Согласилась почти сразу, хотя сама ни разу не видела потенциального жениха. Мама лишь сказала, что он — сын её давней приятельницы, с которой они не виделись много лет. А тут вдруг встретились, разговорились… Оказалось, у тебя товар, у меня — купец!

— Сколько же ему лет? — поинтересовалась Надежда. Она сидела в кресле, подтянув колени к подбородку.

Мама пожала плечами.

— Он не намного моложе тебя, — был ответ.

Не намного — это на целых шесть лет! Ужас!!! Просто катастрофа! Надя узнала об истинном возрасте жениха, когда уже познакомилась. Нет, он не выглядел на двадцать лет. Средний рост, крепкий такой молодой человек, даже полноватый, плюс аккуратная светло-русая бородка, светлые вьющиеся волосы. Лицо добродушное, улыбка мягкая. Никто и не догадывался, что Миша моложе её на целых шесть лет… нет, даже почти семь!