— После меня здесь много побывало девушек?

— Мне кажется, вопрос не по адресу.

Да ладно. С каких это пор?

Я понимала, что мне вряд ли ответят, поэтому так увлечена изучением мимических реакций на ее лице, что пропускаю момент, когда из-за угла к нам выходит мрачный как туча Злобин.

— После тебя здесь побывала только бессонница. Вакантное место в моей постели твое единолично. Но ты можешь не ломать комедию, а переехать прямо сейчас и сама в этом убедиться.

— Вадим? — теряюсь, когда он накрывает мои плечи роскошным палантином из белой норки.

— Холодно. Считай, это подарком от моей матери, — голос Вадима звучит даже суше обычного.

Слава рассказывал, что самолет, на котором летели их родители, потерпел крушение, когда он был школьником. И теперь жест Вадима меня обескураживает. Одновременно стыдно за то, что не подумала про это, когда потащила его на колесо обозрения, и ошарашивает сам факт, что Вадим берег память о ней столько лет. Злобин и сентиментальность в моем представлении вообще не сочетаются.

И тем не менее его взгляд напряжен донельзя. Сейчас он дарит мне не вещь с огромным ценником и даже не семейную реликвию, он преподносит мне заботу, от которой в груди становится очень тепло…

— Хорошо. — Опускаю глаза, не дыша, потому что боюсь спугнуть это хрупкое ощущение близости.

Домой меня отвозит тоже Вадим. Его задумчивая отстраненность больше не выводит, наоборот, сейчас чувствуется уместно. Даже короткий поцелуй на прощание вызывает желание ответить. Пусть нежности ему моей не надо, но Злобин ее все-таки охотно принимает.

И, конечно, он бы не был собой, если б напоследок с гаденькой такой ухмылкой не бросил:

— Советую смириться с тем, что ты все-таки мне дала. На выходных продолжим.

Почти всю неделю я занимаюсь учебой и текстами. Братья ведут себя сдержанно. От Славы нет никаких новостей. Вадим ежедневно продолжает присылать мне жутко дорогие и такие же бестолковые букеты тем же курьером. Парнишка настолько привык к моему раздражению, что, открывая дверь, я первым делом вижу его сочувствующую улыбку. На прощание он неизменно просит передать привет Сонечке.

Сестра с той поры как однажды ему открыла, сама больше не выходит. Подслушивает с кухни, напустив на себя жутко занятой вид, и потом провожает его украдкой взглядом из окна.

Я бы подумала, что жизнь начинает налаживаться, если бы не сообщение от Вадима пятничным вечером:

«Буду через минут сорок. Оденься удобно»

Удобно для чего, блин?!