****

– Я больше не могу, – простонала я, отодвигая от себя тарелку с недоеденным пирожным.

– Да ну? – иронично приподняв бровь, с ухмылкой поинтересовался Мирон, – ты больше ничего не хочешь? Тирамису, или вот «Шоколадное наслаждение»? Можешь попробовать, я никуда не тороплюсь. До пятницы я совершенно свободен!

– Благодарю, я наелась, – вежливо произнесла я, – мне пора.

– Поехали, отвезу, – решил Мирон, жестом подзывая официантку, – счет, пожалуйста, и все, что не доел мой Винни Пух, – с собой. Щас еще проверим, проходишь ли ты в дверь, а то, может, тоже застрянешь.

Я приподняла вверх бровь, очень надеясь испепелить взглядом товарища капитана, но он оставался абсолютно невозмутимым.

– Я сама доберусь! – решительно отрезала я.

– Самостоятельная какая, – покачал головой капитан, – забыла уже, что должна мне пять свиданий?

– Я и не собиралась, – с достоинством ответила я и резко поднялась.

– Наезд на сотрудника полиции при исполнении, фуражку опять же уронила, суток на пятнадцать потянет, – насмешливо напомнил капитан.

– При исполнении? – взвилась я, – пирожок шел арестовывать?

– Это была секретная операция.

– Поделишься?

– Не могу, она ведь секретная! – развел руками Мирон.

– Не нужно делать из меня дуру, – прошипела я.

Мирон пружинисто поднялся, подошел ко мне вплотную и насмешливо прошептал:

– Не ты ли сама последний час пыталась меня в этом убедить, а, Марьяна? И твое…, – Мирон свел глаза к переносице и высунул кончик языка, – я тоже видел. Зеркало! – указал он.

Мне стало стыдно. Настолько, что, казалось, даже кончики волос покраснели, а на щеках можно было жарить яичницу.

А товарищ капитан вдруг протянул руку и заправил мне за ухо прядь волос, словно невзначай коснувшись щеки большим пальцем.

В горле мгновенно пересохло, а я сделала шаг назад, отводя глаза в сторону. Машинально коснулась щеки ладонью. Горячая кожа на контрасте с ледяными пальцами. И взгляд товарища капитана, от которого все тело покрылось мурашками.