Впереди, у ограды дома Зинаиды Морозовой стояло изрядно представительских «ЗИЛов-111», «Чаек». Рядом с ними прохаживались милиционеры. Были здесь и молодые люди в штатском, в которых, впрочем, не трудно опознать кагэбэшников.

– Ладно, не хочешь говорить – не надо, – обиделся Федин. – Подожди меня здесь, я договорюсь о пропуске.

Я пожал плечами и начал прогуливаться вдоль ограды, разглядывая ранний московский модерн. Да… Кучеряво жили русские купцы-миллионщики. Портики с колоннами, мрамор… Повернув за угол, я увидел небольшое «техническое» крыльцо. На нем стояла и курила пожилая женщина с одутловатым желтоватым лицом и пышными волосами. Одета она была в длинное вечернее платье «в пол».

– Необычная одежда, – по-английски произнесла женщина, разглядывая мою черную водолазку под «пиджак». – В Америке так творческая богема одевается.

– А я и есть богема, – на том же языке, слегка запинаясь, ответил я.

– О! Вы говорите по-английски!

– Немного.

– Я Элизабет Флинн. А вы кто?

Вот это встреча! Судьба и Логос прокладывают мне дорогу. Ну же! СЛОВО, что мне делать? Песня в ушах усиливается, приходит внезапное ре шение.

– Я внук известного целителя Распутина.

Женщина морщит лоб, вспоминает.

– Того Распутина, который состоял при царе Николае? Серьезно?

– Да. Иван Распутин. К вашим услугам.

– Вот это номер. – Элизабет качает головой. – А что ты тут делаешь? На прием пришел?

– Да. После того как дипломаты выпьют, их жены любят устраивать гадания.

– Нет, серьезно? Коммунисты? Они же все атеисты.

– Это они на публике атеисты. А так все верят. Кто в Бога, кто в высшие силы, кто в перерождение в следующей жизни.

– И как же ты гадаешь? – Флинн скептически посмотрела на меня.

Интересно, а где ее охрана? Или она выскользнула сюда тайком?

– Могу по руке.