Получив дядин номер, я позвонила ему на следующий день со школы. Предварительно посмотрела, который сейчас час в Бельгии. Так, у нас тут 16.10, а там, значит, десять минут десятого утра. Дядька, скорее всего, уже встал. Будем звонить!

— Алло, это господин Пак Дон Вук? — Самчон не понял, кто ему звонит, очевидно, омма не только мне не дала дядин номер, но и ему не было неизвестно, что племянница имеет телефон.

— Да, а кто это? — Мужской голос демонстрирует безмерное удивление.

— Аньён хасейо, самчон! Это я, Ен Лин, сейчас включу видео, и увидишь свою любимую племянницу!

— Да, уже вижу тебя, аньён!

— Ну, как там в Европе, самчон?

— А почему ты не спрашиваешь о моём здоровье, и вообще, откуда у тебя взялась манера говорить в стиле вегугинов? — Удивляется дядя.

— Понимаешь, самчон, я болела, попала в больницу, а после этого некоторые правила приличия у меня вылетели из головы. Часть помню, а часть — нет! — Вешаю рамён на уши дяде. В голове фыркнула, а потом тихонько засмеялась настоящая Ен. Пускай повеселится, полезно!

— Да что ты говоришь, дзюка (племянница по-корейски)?!

— Да, самчон, правда, всё обошлось, и теперь я здорова! Да, я работать буду, пока только пропуск получила!

— Что? Разве тех денег, что я шлю вам, не хватает?

— Спокойно, дядя! Не буду же я всю жизнь на твоей шее сидеть. Да и работа не пыльная, я в музыкальном агентстве буду работать.

— Ты, что, решила стать айдолом?

— Нет, самчон, я петь и танцевать не умею. Просто, сотрудник лэйбла.

— Но ведь надо знать английский язык…

— В июле я попробую сдать на сертификат, школа даст представление в «Дом языка».