7

Миа Крюгер сидела на камне у берега, в белой шапке поверх вороных волос, укутавшись в плед. Была середина дня. В аптеке она услышала, как кто-то говорил, что весна в Трёнделаг в этом году пришла рано, но Мии все еще было холодно, и она не ощутила тепла, о котором говорили.

Осталось шесть дней. Шесть клеточек в календаре на кухне. Она почувствовала нетерпение.

Смерть не так страшна.

В последнее время это все прочней укоренялось в ее голове. Сохранять спокойствие. Знать, что скоро ее не станет. Она нашла пару таблеток в кармане куртки и запила их водой из бутылки. Миа улыбнулась про себя и посмотрела вдаль на море. Рыболовное судно скользило мимо вдоль горизонта. Апрельское солнце раскрашивало облака, отражаясь в воде около берега. В последние дни она много думала. О своих близких или о тех, кто ими был. Теперь осталась только она, а скоро и ее не станет. На этой планете. В этой реальности, как сказала бы бабушка. Миа улыбнулась и сделала еще глоток.

Сигрид всегда была всеобщей любимицей. Сигрид со светлыми длинными волосами. Умница в школе. Играла на флейте и в гандбол и дружила со всеми. Миа никогда не имела ничего против внимания, которое получала Сигрид. Сигрид никогда не использовала это внимание в дурных целях, ни разу не сказала плохого слова кому-либо или о чем-либо. Сигрид была просто-напросто невероятной. Но было очень здорово, когда бабушка отводила Мию в сторону и говорила, что та особенная:

Ты совершенно особенная, понимаешь? Другие дети тоже хорошие, но ты все знаешь, Миа, не правда ли? Ты видишь то, что другие не замечают.

Хотя бабушка и не была ей родной, Миа всегда чувствовала, что у них есть что-то общее. Какая-то связь. Может потому, что они были похожи внешне. Или потому что бабушка относилась к ней почти как к другу, сообщнику в том, чтобы быть другими. Бабушка рассказывала Мие все возможное о своей жизни, всегда называя вещи своими именами. Что у нее было много мужчин, и что их не стоит бояться – мужчины на самом деле как маленькие безобидные кролики. И что она может предсказывать будущее, что существуют другие реальности, поэтому не нужно бояться смерти. Это все христианство, говорила бабушка, трактует смерть как нечто отрицательное, чтобы мы ходили и боялись их бога, смерть – это ад или рай, но в любом случае конец всего, по их мнению. Но знаешь что, Миа, бабушка не уверена в том, что смерть – это конец всего. Во всяком случае, я ее не боюсь.

Дома в Осгордстранде злые языки прозвали бабушку ведьмой, но ее это мало беспокоило. Миа прекрасно понимала, что люди имели в виду: седые волосы вместе с сине-черными глазами делали бабушку непохожей на других. Она часто громко говорила в магазине о странных вещах или сидела в саду всю ночь, смотря на луну и смеясь сама с собой. Она умела делать то, что в Средневековье назвали бы ведьмиными проделками, и взяла Мию к себе как свою маленькую ученицу.

Миа чувствовала, что ей повезло. Она выросла в спокойном окружении. С доброй мамой и замечательным папой, и с бабушкой, живущей в нескольких домах от них. С бабушкой, которая видела ее по-настоящему и называла ее особенной.

Легкой походкой, Миа, помни, легкой походкой.

Последние перед смертью слова бабушка сказала, подмигнув своему особенному другу. Миа подняла бутылку к облакам.

Смерть не страшна.

Осталось шесть дней.

От таблеток ее начало клонить в сон. Миа Крюгер приняла еще несколько и прилегла на камень.