— Способы разные, — равнодушно произнесла в ответ. — Но быстрее всего тот, о котором подумал.
— Слушай — там, блин, мировая война началась. Хира киснет в колбе. Девчонки непонятно где. Не то настроение, понимаешь?
— Если фиал прислужницы протекает, она может погибнуть. Ты пошел на верную смерть ради нее. И собрался облажаться в шаге от победы?
— А ты бы не могла…
— Что? Помочь? Ты мои руки видел?
— Ну, необязательно столь радикально. Думаю, хватит и небольшого показа мод.
— Это как? — по эмоциональности Фэй недалеко ушла от Ангиз.
Объяснил. И за две минуты фиал прошел проверку и на герметичность, и на прочность, и на избыточное давление. Хотите узнать, что я увидел? Просто вбейте в яндекс-картинках слово «бронелифчик».
Кузнец еще немного пошаманила с браслетом, и сосуд опыта капля за каплей наполнился алой жидкостью. Скрепя сердце, позвал подругу — и та немедленно ответила на зов, но вместо поцелуев и объятий отвесила крепкую затрещину.
— Вот же кобель! Пялится на сиськи, даже когда на дворе Армагеддон!
— Да я…
Оправдание утонуло в оглушающем грохоте. Стены содрогнулись, кувалды и заготовки посыпались на пол, в темном углу опрокинулся прокатный станок. Сразу после этого перед нами в беспорядке загорелись пентакли, и навстречу выпрыгнули сестрицы-демоницы в полном составе. Легине удалось даже каким-то чудом протащить вслед за собой тихо попискивающую и съежившуюся в позу эмбриона Ларгиту.
— Ну что, все прохлаждаетесь? — гаркнула полководец и закинула секиру на плечо. — Ноги в руки — и к подъемнику, пока контур перегружен. Когда защиту сломают, нам на хвосты сядет половина всей дворцовой стражи.
Глава 21. Шаг за шагом
В логове Владыки я ожидал увидеть громадный тронный зал, алхимическую лабораторию, пыточную, ряды виселиц — одним словом, нечто подходящее по антуражу садисту, ублюдку и тирану. Но когда платформа замерла, взору открылся симпатичный газон, подсвеченный колдовскими кристаллами на куполовидном своде. Зеленую травку пересекал неторопливый ручеек с каменистым дном — то ли магический трюк, то ли хитроумная гидротехника. На широких грядках вдоль берега росли самые разные растения, объединенные общим мотивом — сходством с земной флорой. Пшеница, томаты, ромашки, розы, молоденькая яблоня, укроп — не огород, а выставка сельского хозяйства средней полосы России.
Но вишенкой на торте когнитивного диссонанса была, конечно же, ухоженная мазанка на холмике неподалеку от входа — выбеленный до рези в глазах кубик под четырехскатной соломенной крышей. Кирпичная труба, пестрые ставни, резная дверь — не дом, а игрушка. Как? А главное — зачем?
— Идите по тропинке, — раздался сухой и совершенно обычный голос. — Не потопчите рассаду.
Из домика вышел босоногий мужчина лет тридцати — невысокий, худощавый, с копной светлых волос и редкой щетиной. Одет был в кожаные штаны до щиколоток, просторную светлую рубаху и широкополую соломенную шляпу, на костлявых плечах покачивался серый сюртук. Ничем не примечательное лицо украшала дружелюбная улыбка, словно ватага племянниц пожаловала в гости к доброму дядюшке-садоводу. Ему бы в ансамбле народной песни выступать, а не кроить мировые прядки.
Дойдя до бревенчатого мостика через ручей, Повелитель Преисподней отщипнул колосок пшеницы и сунул в уголок рта. Только тогда я пришел в себя настолько, чтобы подметить возможно важную деталь — Владыка все время держал левую руку в кармане и прикрывал полой сюртука, будто от холода.
— Не очень ты похож на главного злодея, — сказал, шагнув вперед.