Отдых затянулся на всю ночь и целое утро. Не торопясь, Оливия кидала в коробку все, что попадалось под руку. Чистя зубы, она кинула в коробку тюбик с зубной пастой, а бритвенный станок полетел следом за бальзамом для волос.

Надев джинсы и обтягивающую белую футболку, она свернула свою рабочую одежду, которой оказалось слишком много. Один комплект так и не высох после стирки. Но она понадеялась, что в новой квартире будет натянута сушилка в ванной. Зубная щетка улетела в коробку, следом расческа и лак.

Проходя мимо телевизора, она обращала внимание на новости, слушала про теракты в Брюсселе. Только сейчас девушка поняла, как им повезло, что они не успели долететь.

Духи в коробку, сверху туфли.

Самое приятное из этой поездки – очутиться дома с мамой. Или у мамы. Не важно. Важно, что они увиделись. Надо будет спросить у Даниэля, когда следующий рейс на Лондон. Почему он все знает, а говорит только в конце очередного рейса?

Оливия еще раз обвела комнату взглядом, отмечая, как та опустела. Вещи собраны, чемодан и коробка ждут возле двери. Теперь она поняла, что Мел была права насчет помощи – с вещами в руках она вряд ли донесла бы цветы. А оставлять их девушка не собиралась.

Стук в дверь заставил Оливию вскочить с кровати и подбежать к зеркалу. Она сама не поняла, зачем пошла туда вместо того, чтобы сразу открыть дверь, но, проведя рукой по волосам, она осознала – это рефлекс. Чертов рефлекс на Даниэля Фернандеса. Недовольно глянув на свое отражение, она направилась к двери.

– Такси заказывали? – Даниэль прислонился к дверному косяку, тряся перед ее носом связкой ключей.

– Если за рулем пилот, то да, – она открыла дверь шире, и он зашел внутрь, оглядывая комнату.

Мило, но тесно. Хотя в его случае было напротив – просторно и грустно.

– Подожди минутку, я проверю еще раз ванную.

Оливия ушла, оставив его одного, и Даниэль еще раз обвел комнату взглядом, останавливаясь на букете цветов. Кто-то подарил Оливии цветы, и этот «кто-то» ему уже не нравился. Хотя умом он понимал, что ему нет дела ни до цветов, ни до девушки, которой они были подарены, внутри что-то оставалось недовольно.

Записка рядом манила. И Даниэль, недолго думая, схватил ее и развернул.

– Чужие письма читать некрасиво. – Голос сзади не испугал его, лишь ускорил темп чтения.

– Патрик? – возмутился Даниэль, и Оливия вырвала из его рук записку. – Бедный Патрик, – мысленно он пожалел его и одновременно возненавидел.

– Забудь про Патрика и бери коробку, я возьму чемодан и цветы.

– Цветы зачем? Оставь их здесь, они не влезут в машину.

Оливия уставилась на него, не понимая, как цветы могут не влезть в машину, Даниэль лишь пожал плечами.

– Я запихну, – она схватила букет, не отрываясь от его глаз. Сегодня они были чернее обычного, возможно, из-за черной футболки. В белой рубашке Оливия видела его чаще, белое отражалось в глазах, делая их немного светлее.

– Ты все хорошо посмотрела? Чтобы мы не возвращались сюда еще раз.