— У вас есть сомнения, — сказала Лори, произнеся вслух то, что не решалась произнести Кэролайн.

Няня какое-то время колебалась, затем кивнула, вытерев слезы рукавом.

Лори положила ладонь на свободную руку Кэролайн.

— Если у вас есть сомнения, то рано или поздно они возникнут и у детей, — проговорила она, глядя в глаза Кэролайн. — Сейчас они малы, и вы стараетесь, чтобы у них была нормальная жизнь — точно так же, как вы делали это в тот ужасный день. Но, став старше, они начнут задавать те же вопросы, которые общество задает вот уже пять лет. Они будут смотреть на свою мать и гадать, не убила ли она, женщина, которая их воспитала, их отца, которого они почти не помнят. Так жить нельзя, Кэролайн. С годами секреты могут выходить из-под контроля. Так что лучше, чтобы правда вышла наружу уже теперь.

Кэролайн шмыгнула носом и убрала руку.

— Я видела те деньги, — понизив голос, проговорила она. — Те, которые она снимала в банкоматах и о которых спрашивала полиция. Я находила пачки купюр — по пятьдесят долларов, по сто, всего, может быть, несколько тысяч. Они лежали в ящиках для носков, с ее обувью. А потом в один прекрасный день они вдруг все исчезали.

Эта была информация, заслуживающая внимания, но Кендра уже призналась, что время от времени она принималась покупать все подряд. «Возможно, просаживая все эти деньги, я тем самым мстила Мартину за его роман с Ли Энн», — сказала она.

Лицо Кэролайн стало суровым.

— Кендра достаточно страдала, — выпалила она. — Наконец-то она может вести нормальную жизнь. У нее есть работа, которая ей по душе. И очевидно, что врач, на которого она работает, от нее без ума.

— Кэролайн, я знаю, что вы рассказали мне не все, — тихо произнесла Лори. — И если это выйдет наружу, когда мы уже будем снимать передачу, дело обернется намного хуже, чем если мы узнаем об этом теперь.

Кэролайн сложила руки на груди и уставилась на Лори с таким видом, будто смотрела сквозь нее и видела перед собой не ее, а какое-то другое измерение.

— В тот вечер, — произнесла она, говоря как во сне, — я так трясла Кендру, что даже боялась, как бы я ей что-то не повредила. И раз за разом кричала, что Мартина убили. А затем до нее вдруг дошел смысл моих слов. Она встала и — я никогда этого не забуду — сказала: «Неужели я наконец свободна от него?» Она произнесла это так, словно испытывала одновременно и ужас и — не побоюсь этого слова — радость. Она наконец была свободна.

У Лори возникло такое чувство, будто под ее стулом разожгли костер. Какой ужасной ни была бы жизнь в браке, она не могла представить себе, чтобы женщина радовалась убийству отца своих детей.

Взгляд Кэролайн опять был сосредоточен на Лори — она пыталась найти объяснение словам Кендры.

— Я не думаю, что это сделала она, — сказала няня. — Полагаю, это была просто ее первая реакция на новость. Она была так несчастна. Нельзя сказать, что это было признание или что-то еще в этом духе.

— Согласна, — ответила Лори. — Для нас важно это понимать. А есть что-нибудь еще?

Она задала этот вопрос, потому что была уверена, что няня все еще что-то скрывает.

— Да, есть, — добавила Кэролайн. — Помните я говорила, что она припрятывает деньги? Ну так она делает это и сейчас. И можно даже сказать, что суммы возросли.