Лицо короля заиграла новыми красками. Улыбка, появившаяся на лице, когда он говорит о бой бабе, похожа на улыбку отца, расхваливающего любимую дочурку перед родственниками.

“Чему он так радуется? И меня как-то пугает его психологическое состояние. За пару десяток секунд он успел сменить три типа выражения на лице. Сначала усталость, потом агрессия, а затем и гордость”

– Как говорится, сила есть ума не надо. А если перефразировать, то получиться выражение ‘тупая обезьяна’.

«О, я понял, как с ней вести себя в постели. Ну же моя обезьянка, я подготовил для тебя бананчик…. Нет, глупо, даже по моим меркам»

– Кого ты назвал тупой обезьяной!

– Извини, но мы не сможем быть вместе, ведь я человек, а ты обезьяна. Прости… пожалуйста прости мне мой эгоизм в желании спариваться со своим видом, а не с животным из отряда приматов.

Жалобно, почти, что со слезами на глазах, прикрывая рот, сказал я. Похоже, моё поведение ещё больше взбесило мою сучку, но ещё раз злить короля она не рискнула.

“Ахх, сейчас у меня в душе, словно бабочки поют… Похоже я нашёл себе новую игрушку”.

– Ну проехали, Альфред, а я должен огласить свои характеристики?

«Пора включить маркетинг»

– Желательно.

– Хорошо, тогда напряги все извилины и попытайся запомнить.

Говоря это, я вызывающе улыбнулся, слегка постучав указательным пальцем по виску.

«Твою мать. Опят переборщил. Не стоит всё же слишком много брать на себя, даже если я возможно сильный и очень им нужен, но и шестёркой себя позволить не сделаю. Уж лучше сдохнуть, чем прислуживать подобным.

Не то чтобы, они мне не нравились или, что-то подобное, нет. Просто, я не для этого столько работал, строил бизнес, добивался финансовой независимости, чтобы в один прекрасный день меня сделал своей сучкой король чего-то там»

Лёгкое волнение после произнесённых слов, словно улетучилась, я стал слегка иначе смотреть на короля, как и саму ситуацию, в которой оказался, стоило только осознать последние пару предложений в голове.

«А точно»

Я почувствовал, как улыбка стала немного шире, чем обычно, а рука непроизвольно потянулась к груди, там где висит вещь, к которой обращаюсь только тогда, когда чувствую, что иначе нельзя.