Она побелела, её и без того сморщенное личико, казалось, стало ещё меньше.

― Ты опоздал, Барри. Во время попытки переворота он защищал твоего отца, и какому-то мерзавцу удалось расколоть его старый плешивый череп, ― она закрыла голову натруженными руками, оплетёнными выпуклыми венами, и тихо заплакала, ― его похоронили вчера вместе с остальными защитниками, всех предали огню, я даже оплакать старика не успела…

Я молча обнял сухонькое тело няни и погладил её по седым волосам.

― Прости, что проспал, мне было так плохо…

Она вытерла лицо рукавом и кивнула.

― Не вини себя, малыш, знаю о твоей потере. Переживаешь о маленьком Али? Такой был славный мальчик и так искренне тебя любил.

От этих слов моё лицо перекосило, и няня посмотрела на меня с испугом.

― Что не так?

Я взял себя в руки и снова её обнял.

― Не обращай внимания, няня, всё в порядке, ты права. Никак не могу его забыть: он был моим единственным другом и помощником, ― я замолчал, чтобы нечаянно не добавить: «А также отменным лжецом, который мог в любой момент убить меня».

Но промолчал, склонив голову в знак траура по погибшим.

Няня осторожно погладила меня по плечу:

«Твой отец уже выбрал тебе нового помощника. Его зовут Гай, он был последним учеником моего бедного муженька. Очень способный мальчик. Правда, характер у него… Ну да ладно, надеюсь, вы привыкните друг к другу».

И она крикнула:

«Эй, противный мальчишка, заходи и познакомься со своим будущим Господином. А заодно помоги ему натянуть проклятые доспехи. С сегодняшнего дня это твоя обязанность».

Не знаю почему, но при этих её словах моё сердце вздрогнуло, предчувствуя неизбежные перемены. Душой я всё ещё был с Али, и даже его неприятные «откровения» не могли вырвать образ друга из моей души. А Гай… Я был наслышан о нём и даже один раз сам с ним столкнулся. Никто за всё время не сказал о нём доброго слова: «наглый, насмешник, зловредный, вор, как таких земля держит» ― и это не самые плохие выражения из тех, которыми его награждали люди.

Дверь открылась, и он появился на пороге, даже не отвесив мне положенного поклона, не произнеся приветственных слов. Просто встал, скрестив руки на груди и уставившись на меня своим насмешливым взглядом, от которого я, одетый только в ночную сорочку, покраснел.

Мне недавно исполнилось шестнадцать. Он был на пару лет старше, но во взгляде этих прищуренных хитрых глаз я сразу прочитал нескрываемое превосходство. Словно это он был наследником княжеского титула, а я ― нищим попрошайкой, которому повезло родиться с магическим даром, позволившим стать учеником придворного мага.

Найти большую противоположность милому, застенчивому Али было просто невозможно. Я увидел в этом высоком, худом, взлохмаченном подростке с необыкновенными для наших краёв огненно-рыжими волосами и бледной, словно девичьей, усыпанной веснушками кожей, серьёзного противника, с которым мне предстояло провести бог знает сколько времени. В его кривой ухмылке без труда читалось: «Нам никогда не стать друзьями. Ты, Барри, ещё пожалеешь, что родился на свет…»

Мне показалось, что он ненавидит меня только за то, что я ― княжеский сын, больной человек, с которым ему придётся не только возиться, но и подчиняться моим приказам. И всё это вместо того, чтобы заниматься так обожаемой им магией. Даже не зная меня, он уже осудил и вынес свой приговор ― «виновен и должен страдать».