— Это я к слову, не истери, – презрительно бросила Лариса. — Но присмотреться-то к Демьяну можно. Он, вроде, не нищеброд. Бабло есть. У отца не в шестерках ходит, а правая рука. Красивый, сильный. Хорошая партия.

— У тебя в голове каша, – я сняла серьги-нити, и начала вдевать гвоздики, положенные на работе. Хорошо, что всегда ношу их в сумке. — Даже если ты присмотришься к Демьяну, и влюбишься в него, отец никогда не разрешит.

Я не люблю вспоминать об этом. Лариса, думаю, тоже. Может, успела забыть, потому и ляпнула глупость.

На дворе двадцать первый век, мы живем в свободной стране, но мужей мы не сможем себе выбрать сами. Я знаю это с раннего детства, иллюзий не питаю. Рано или поздно папа захочет с кем-то объединиться. Или построить новый бизнес. Или купить что-то нужное. Укрепить связи.

Что угодно.

И кинет своих дочерей в подарок. Так с дочерями и поступают. Мы – ценные, но разменные монеты. И обеих ждет одна и та же участь – рано или поздно мы станем женами таких же монстров, как наш отец.

— Все настроение испортила, – надулась Лара, вспомнив, что твердил нам отец про «право выбора», которого у нас нет.

— До завтра, я на работу. Ты дома будешь?

— Куда я отсюда денусь? – недовольно пробурчала она, и плюхнулась на мою кровать. — Иди уже.

Я снова вышла из комнаты, в которую забежала, едва мы с Демьяном вернулись.

До сих пор не могу отойти от того, что он нам с мамой так мало времени дал. Говорил насчет десяти минут, но сколько мы вместе пробыли? Обнялись, пару минут поговорили о пустяках под надзором этого страшного мужчины, и он уволок меня.

И теперь мне придется ехать в его сопровождении на работу.

Демьян стоял у входной двери, одетый и обутый. Будто знал, что я выйду именно в эту секунду.

— Одевайся, и в «Соблазн», – скомандовал он.

Я кивнула, накинула пуховик, надела шапку, застегнула сапожки, и мы вышли из дома.

Я не люблю эту работу. Обязанности легкие – записывать клиентов к массажисткам, заказывать еду и следить за уборкой. Много ума не надо. Но эта должность – наказание отца за непослушание. И сам факт того, что мне приходится уточнять у мужчин, нужен ли им массаж с «хэппи эндом» или обычный – унизителен.

Как и слышать стоны из кабинетов, и точно знать, что там происходит.

А затем видеть в уборной массажистку, которая полощет горло после этого самого «хэппи энда».

Бордель. И отца всегда веселит мое выражение лица, когда он приходит в салон.

— Странно, что папа не приказал сидеть дома, и не ездить на работу, – заметила я, когда мы подъезжали к «Соблазну».