Значит, Демьян позвонил ему, и папа про дом уже знает, но с нами никто не разговаривает, Демьян за всю дорогу слова не бросил.

У него до сих пор на щеках сажа.

Он первым вышел на улицу и махнул нам рукой.

Мы с Ларой выбрались следом, она взяла меня под локоть. Вместе спустились по обледенелым ступенькам в полуподвал.

— Колготки порвались, – Лара вздохнула в спину Демьяну, с укором и громко и, не дождавшись реакции, пробормотала, – когда меня в машину запихнули, будто мешок с картошкой. Интересно, что папа скажет на такое обращение с его ребенком.

— А что он ребенку про клофелин скажет, тебе неинтересно? – следом за Демьяном зашла в салон.

— Знаешь...нет, – Лара распахнула шубу. — Во-первых, про клофелин – вранье.

— Да хватит уже, – я устала, и я напугана, а самое главное – злюсь на сестру, в голове уложить не могу эти мысли, гостиницы и снотворное, и мерзких мужиков, которые ее лапали.

Где была ее голова?

Ее же убить могли.

— Это тебе хватит, – сестра выдернула руку. — Да, я позвонила среди ночи и в бар тебя вытащила, а если бы нет? Ты осталась бы дома, спать легла, – она повысила голос, – а дом сгорел, ты не поняла, Алина? Сгорел!

— Лариса, – Демьян обернулся, и мы с сестрой съежились под его жестким взглядом.

Вокруг красноватый свет, и красные портьеры, на стенах пошлые картины, и девушка-администратор за стойкой уставилась на нас круглыми глазами.

Лара мастер закатывать скандалы, но сейчас у нас обеих просто нервы сдают, ведь это правда, сначала амбалы в подворотне, потом черные клубы дыма в воздух, а не вызвони Лара меня из дома, чем бы все закончилось?

А жить мы теперь где будем?

— Коваль у себя? – Демьян шагнул к красной портьере и после быстрого кивка администратора скрылся в коридоре.

Переглянулись с сестрой.

— Как думаешь, Демьян про бар разболтает? – шепнула Лара и опустилась на бордовый кожаный диван. — Что будет?

— Ничего хорошего.

— А если...