И тут же, как громом поражённая, она стала искать взглядом молодую деваху.

На земле рядом с лохматым мужиком лежало только её тело, и внезапная догадка промелькнула в голове: с опаской оглядев себя, она поняла, что деваха — это она.

—Как так? Как это возможно? — растерянно твердила Оливия Ивановна в пространство с желанием услышать ответ.

Никогда она не читала и не слышала о таком, — только если в безумных фантазиях это можно представить.

После смерти все уходят на перерождение, — говорили одни. Другие отвергали эту гипотезу и считали такие выводы неприемлемыми и чуть ли не кощунственными.

Но чтобы душа переселилась в другое тело, — выходило за рамки понимания всего, прочитанного ранее.

Она сидела и глядела тупым взглядом на себя, лежащую на земле, и не могла отвести взора от бездыханного тела.

Выход из тела, как преподносят йоги из Индии, не подходит, —слишком осязаемая боль пульсировала в месте удара.

От головокружения, да ещё от такой шокирующей новости о переселении души, она чувствовала себя необычно. Когда понимаешь, что становишься как бы наблюдателем своей жизни, чувствуешь нереальность собственного сосуществования.

—Не в своей тарелке, — подвела итог она личным ощущениям от пережитого.

Смотреть на себя было уже невыносимо и больно, и женщина с трудом отвела глаза в сторону.

Оливия Ивановна так и не нашла ответов на свои вопросы, только поняла, что возврата домой нет и она чёрт–те где, если даже принять во внимание её одежду.

На женщине было платье странного покроя.

—Боже, платье на платье. И как они его носят? — проворчала она, отвлекаясь на миг от насущной проблемы.

В общей сложности на ней были три вида верхней одежды; чулки, повязанные ленточкой под коленями, закрытые туфельки и на голове чепец.

—М–да….И от кого вы ждёте ответа, незабвенная Оливия Ивановна? Сейчас спустится с небес здешний божок и проинструктирует тебя: что, где и когда. Или пошлёт туда, куда Макар чертей не гонял. Придётся опять всё делать самой, самостоятельно управлять судьбой… и потихоньку узнавать и привыкать, — нервным тихим голосом ответила она самой себе на все не высказанные вопросы.

—Разберёмся! Не хило её, бедняжку, приложили…, но надо подниматься и идти, — приказала себе Оливия Ивановна, трогая рукой голову и морщась от тупой, ноющей боли.

Поднявшись, увидела под ногами мешок девушки. Его даже разбойники не открыли, полагая, что у неё ничего не найти.

Подняв его и развязав, нашла там только сорочку, кусочек мяса с хлебом, завёрнутое в чистую тряпочку, и бумажный свёрток.

Развернув его, женщина прочитала. «Дана Оливии Покровской, уроженке села Поддубы, рождённой числа 12 грудень (ноябрь) 3012 годин».