Держу двумя руками телефон и мое лицо, надеюсь, не выдаёт моих эмоций. Смотрю исподлобья. Пауза затягивается. Хочу провалиться сквозь пол.
– Ок, – пожимает плечами, убирает зонт и делает шаг назад, прищуривается и хитро улыбается, произносит то, от чего у меня кровь вскипает моментально, – тогда заберу тебя после лекции.
Что!? Иди к чёрту! Ты вообще кто такой?! Смотрю ему в спину, и недоумеваю. Пытаюсь не выронить из рук телефон от удивления.
После этой сцены в дверях остываю только минут через двадцать. Принимаю решение в понедельник узнать у Паши что-нибудь про этого голубоглазого мажора. Паша знает всё обо всех, а если не знает он, то знает его брат, который в этом году заканчивает наш институт, ни разу не видела его, но много слышала от Паши. Отпрашиваюсь выйти и ухожу с концами, не очень хочется даже на секунду представлять угрозу этого дьявола в реальности.
Жутко холодный дождь вместе с лёгким ветерком заставляют меня задуматься о правильности моего решения. Ну, можно было и зонт взять, что такого в зонте, просто потом бы вернула, отдала бы через секретаря в деканате. Когда я доезжаю до конечной метро, приходит смс с незнакомого номера:
«Сбежала?»
Ничего не отвечаю. Напугал меня и теперь хочет добить? Наглый черт, откуда у него мой номер?
«Больше так не делай, найду и отлуплю.»
Приходит следующее смс, подтверждающее мои догадки. Боже, хорошо, что сегодня пятница, поболеть на входных кажется не такой уж и ужасной затеей.
Глава 8
Утром в субботу Настя предложила поехать погулять по центру, погоду обещали теплую и без осадков. Хотя вчера тоже обещали без осадков, но у Насти есть машина, если что, можно быстро согреться в ней.
Настину машину мы оставили на стоянке возле кинотеатра и пошли по улочкам центра, бесцельно гулять. Сестра обожает так проводить время, чаще всего она молчит, думает о чем-то своем, а я наблюдаю за ней. Она уехала от нас девять лет назад. Я ее помню еще своим детским взглядом, а последние девять лет виделись мы два раза в год по две-три недели, когда у Насти были каникулы, она не отлипала от меня тогда. Но этого было мало, сейчас я сама готова не отлипать от неё, но, к сожалению, это невозможно.
Мы зашли в кофейню и взяли кофе на вынос, Настя пьёт черный без молока и сахара, интересно.
– Скажи, откуда у тебя любовь к такому кофе? – он же вообще жуткий, но это уже мои мысли про себя.
– Начиналось как необходимость, проводить всю ночь на дежурстве среди пациентов, а иногда и тяжелых больных после операций, и при этом не заснуть, – это очень сложно. Ночью приходится выпивать по несколько чашек кофе, чтобы держаться в строю. А молока у нас просто никогда нет, тем более кофе становится менее крепким, поэтому мы все пьём черный кофе без сахара.
Потом она видит мое мрачное лицо и добавляет:
– Но иногда удается поспать, пару часиков.
– Жесть. Настя, а что дальше? Так и будешь работать в больнице?
– А что? Наши родители до сих пор работаю в больнице и стоят на операциях по четыре-пять часов. Скоро мне доверят самостоятельно проводить мелкие операции, а потом да, я планирую работать в больнице.
Блин. Ну я бы не хотела тебе такой жизни, как у наших родителей. Всё-таки они слишком много работают.