— Чисто, — Восьмая пощелкала кнопками планшета, проверяя наш номер на предмет слежения.
— Есть результаты?
— Нет, но ищем. Появились зацепки, но пока не точно.
— Ясно. Если что, сразу сообщите.
— Принято, Первый, — она коротко кивнула и вышла из комнаты.
— Еще немного, и я бы убила эту тварь! — Лиза обессилено рухнула на постель и уставилась в потолок. — То, как ты с ней разговаривал — это было… Мерзко.
— Вот поэтому я и не хотел тебя брать с собой. Твои эмоции могли сломать игру. Есть задача и надо ее выполнить. Способы — дело десятое.
— Ты еще скажи, что переспишь с ней!
— Если надо будет для дела, даже секунды не задумаюсь. Это война, сестра, а не собрание клуба благородных девиц. А на ней, как известно, все средства хороши.
— Я понимаю, но мне сложно это принять. Ты изменился, Сергей. Другой стал. Смотришь, будто чужой. Твой взгляд, он режет…
— А ты что хотела, сестренка? Два года меня ломали и собирали заново. Наверное, части, отвечающие за жизнерадостность и беззаботность, выкинули как ненужные.
— Мы плохо расстались, — она встала, подошла ко мне и крепко обняла, уткнувшись в грудь. — Честно, я тогда думала, что больше тебя не увижу. Я ведь не слепая и видела, как первое время плакала мама. Она тебя почти похоронила. Но ни словом не обмолвилась, где ты. Так где же ты был, братик? Кто эти девушки, что смотрят на тебя, как на бога?
— Там, где никому не пожелаю побывать. А что же касается девушек — можешь им верить, как мне или себе. Они просто не способны на предательство и их верность не подлежит сомнению.
— Они твои…
— Мои, но не в том плане, что ты думаешь. Ни с одной из них я не спал. В смысле, спал — и не раз, но не как мужчина с женщиной.
— А как?
— Как с грелками, в основном. Иногда грел я, иногда меня. Спать голым на снегу в тридцатиградусный мороз, знаешь ли, не очень приятно.
— Голыми в снег? Зачем?!!
— О, сестренка, ты еще многого не знаешь о тамошних извращениях. Когда-нибудь я тебе расскажу и уверен, ты будешь в шоке. А теперь давай спать. Завтра тяжелый день.
— Мы спать, а они работают?