Мир в очередной раз мигнул, и я оказался в своей комнате. Так, судя по часам, время тут стояло, пока я общался с Лихобором, значит, можно спокойно заняться приготовлениями. Осмысливание нашего с ним разговора я отложил на потом, потому как все мысли сейчас были заняты другим.

Итак, что у меня есть из угощений? Гусь с яблоками — отлично. Картошечка с укропчиком — совсем замечательно. Салатик «Весенний» — накромсать овощи, полить маслом. Грибочки маринованные — огонь, соус Тартар — мимо, он с чесноком. Клюквенный морс — обожаю. Вино из Персии — как раз повод попробовать. Тортик на десерт — все как в лучших ресторанах. И вообще, они вроде не есть придут.

Порадовавшись, что я такой запасливый хомяк, отправился в душ, дабы подготовиться. Люблю быть чистым и приятно пахнуть. И воду люблю. И думается мне в ней легче, да и вообще, я заметил, что когда в ней нахожусь, то и здоровье быстрей восстанавливается и голова очищается от всякого бреда. Так что душ для меня — это не только чистота внешняя, но и внутренняя.

Переоделся в чистое, сменил постельное. Все, вроде всё готово. И чем заняться, пока их жду? Да и вообще, с чего я решил, что они придут? Я бы не пришел, просто из чувства противоречия. Хотя, с другой стороны — это они же виноваты, а не я? Сколько нервов было слито…

Стоп, не надо об этом, а то опять начну злиться. И так я сегодня собой очень недоволен, а если начну об этом думать, совсем загонюсь.

От нечего делать написал Кате. Время не позднее, так что можно. Она сразу перезвонила и тут же поняла, что я чем-то расстроен. Проницательности у нашей сестренки на всех хватит. Долго пытала меня, но я не раскололся. Пообещала явиться в академию и всех покарать, кто меня обижает. Чуть до слез не растрогала.

Потом позвонил Верочке и пожаловался на больное сердце. Она всполошилась и собралась немедленно ехать ко мне. Еле отговорил, объяснив, что сердце не так болит, как она подумала, а просто от расставания с ней. Меня пожалели и сказали, что будут ждать. Больше никому звонить не стал, дабы не провоцировать.

— Оля? — увидел я входящую сестру. — А эти…

— Они не придут, — покачала она головой. — Очень уж ты их разозлил и обидел днем на боевом сглаживании.

— Ну и ладно, — оптимистично ответил я. — С тобой, значит, отпразднуем.

— Прости, но не в этот раз. Мне тут пришло сообщение, завтра придётся рано вставать. Поэтому мне нужно выспаться и отдохнуть. А с тобой этого сделать не получится. Извини и не обижайся, — еще раз грустно улыбнулась она и вышла за дверь.

Вселенский облом показался мне во всей красе, и я даже застыл, усомнившись в реальности происходящего. Ну да, а чего хотел? Чтобы к тебе все мчались по щелчку пальцев, задирая на ходу юбки? Сюрприз, мать вашу!

Оглядев накрытый стол, я решительно сгреб все с него и запихал обратно в холодильник. На нет, как говорится, и суда нет.

Обиделись они, понимаешь. А то, что я, как идиот, пытался почти месяц до них достучаться — это вообще нормально? Ладно, в эти игры можно играть вдвоем и бесконечно.

Наведя порядок, я откинулся на кровати, погрузившись в чтение книги, скачанной из самиздата. Она оказалась интересной и я сам не заметил, как залип. Оторвался от нее, лишь когда часы показали три утра. Быстро свернувшись, я поставил будильник на семь утра и моментально вырубился. Снилась мне какая-то чушь — то я кого-то догонял, то от кого-то убегал. Все было смазанным и расплывчатым.

В результате я ни черта не выспался и утром чувствовал себя разбитым. Проделав уже привычный моцион, я отправился в кафешку Орлов в надежде, что меня там кто-нибудь зацепит и я оторвусь на дуэли. Но увы. То ли моя заспанная рожа всех отталкивала, то ли все сегодня были настроены благодушно, но приключений на свой зад я не нашел.

Съев их традиционную картошку-фри с неким подобием Биг бургера, я направился на лекцию по политологии, которую терпеть не мог еще с прошлой жизни.

Ну неинтересно мне было, кто, когда и с кем. Однако в этом мире придется внимать, потому как я ж наследник и все такое, и мне положено разбираться во всех подводных течениях.

Сухонькая дама лет шестидесяти, представившаяся графиней Валентиной Наумовной Нарышкиной, грозно смотрела на нас, явно подозревая в государственной измене весь курс. Сразу предупредив, что по ее предмету мы будем сдавать государственный экзамен, и пусть радуются те, кто сможет получить хотя бы допуск на него. Потому как драть она нас будет на протяжении всех курсов жестко и без вазелина.

На вопрос, на хрена воинам политика, неосмотрительно заданный отчаянной девицей из Бахрейна, преподаватель прожгла ее взглядом, лишила двух баллов и только потом снизошла до объяснения.