— И чего ты хочешь? — тяжело дыша, она старательно избегала моего взгляда.

— Сейчас узнаешь.

Мои губы резко сближаются с ее, а руки опускаются на попку, крепче прижимая ко мне. На этот раз она даже не сопротивляется, млея от моих ласк.

— Позже продолжим, красотка, — с трудом оторвавшись от нее, я направился в сторону двери. — А то мы точно опоздаем на следующую часть фильма про освобождение заложников.

Тяжелый вздох за спиной был мне наградой. Эх, чую, зажгу я!

Опять связывание рук, дабы все меня видели гордым и не сломленным. Дверь распахивается и туда входит мужик с большим мешком. Кладет на его пол и тут же сваливает обратно.

— Открой, — это уже мне.

М-да, а если туда бомбу засунули?!! Но делать нечего. Остается надеяться, что мешок без сюрпризов. Развязываю плотную веревку, чуть раскрываю — и вот перед нами куча денег.

— Пересчитывать будете или поверите на слово? — гордо вопрошаю я, стараясь унять предательскую дрожь в голосе.

— Поверим, — кивает она. — А где дирижабль?

— Сейчас узнаем, — отвечаю ей, заметив, что в мешке лежит что-то типа рации. Достаю и протягиваю ее Первой.

Та смотрит на нее, как мышь на капкан, и тем не менее, осторожно касается кнопки приема.

Слышу голос Ольги, которая вещает, что, мол, сюда летающее средство не подогнать из-за плотной застройки. Поэтому нам предоставят кортеж, который и отвезет нас в аэропорт.

Главная размышляет недолго и дает добро, сразу предупредив, что я еду с ними, и если что пойдёт не так, мне хана. Мол, нож будет держать возле моего горла и сразу по нему чикнет, при малейшем подозрении на подставу. Резать она может так, что никакие лекари не спасут. После того, как мы доберемся до места, меня освободят и отправят домой. Я — их гарантия, что нас не собьют в процессе полета.

Ольга уверяет, что никто и никогда. Но если со мной чего случится, пусть этим ножом сама и зарежется, потому как если выживет, то позавидует мертвым.

М-да, всё-таки боевая она у меня, что сказать. Переживает. Ну ничего, ей полезно, как и всем остальным. Думаю, еще и ректору нашему прилетит так, что она забудет про розы и все такое. Хотя, это ж батя дал разрешение. Ну, земля ему пухом. Мама у меня женщина решительная и очень скорая на расправу. Да и ее подруги не намного от нее отстали. Под конец разговора Ольга требует меня к аппарату.

— Хьюстон на связи, — говорю я избитую фразу.

— Какой еще Хьюстон?

— Это я шифруюсь, чтоб враги не догадались. Операция «Ы» и все такое. Чего хотела?

— Ты в порядке? Тебе ничего не сделали? А то несешь всякий бред, будто тебя по голове били.