— И мне, — проворчала Пако, не вставая. — Раз уж дедушка не хочет переезжать, будем сидеть на этом болоте, как две жабы!
— Как три жабы, — поправил ее Гилдерой, — и жабы — это хорошо!
Эль Сапо квакнул.
— Хм-м, — Гилдерой потер подбородок и тут же улыбнулся широко. — Теперь тебя зовут Бунта, и тебя ждет большое будущее!
Браконьеры были связаны и подготовлены к транспортировке, равно как и то, что они похитили из заповедника. Останки Хорхе без головы сброшены в трясину, хижина немного отремонтирована. Теперь оставалось только достать служебный портключ, вернуться в заповедник, сдать добычу, договориться о длительном отпуске и идти запасаться припасами. Очень длительном отпуске.
Но сначала…
— Тебя еще не покинуло желание любоваться женской красотой? — спросила Пако.
— Этому занятию я готов предаваться круглосуточно, — улыбнулся Гилдерой.
— Надеюсь, ты умеешь не только любоваться, но и делать, — улыбнулась Пако, роняя одежду на землю и переступая через нее, замирая обнаженной статуей в лунном свете. — Приступай, а потом мы поговорим об оплате натурой за твое обучение!
Интерлюдия 2 — Секс-символ
Филипп Эйхарт задумчиво жевал послеобеденный бутерброд и вносил правки в текст, когда дверь в его офис распахнулась от сильного удара. Хрясь! Декоративная этажерка задрожала и едва не упала, закачались люстра и жердочка со спящим на ней Идальго.
— Поллундр-ра! — проснулся и сразу заорал тот. — Спасайте женщин и попугаев!
— Мисс Пьюз! — воскликнул Филипп, подпрыгивая в кресле. — Чем обязан...
Барбара стремительным шагом промчалась к его столу, глаза Филиппа непроизвольно забегали в такт покачиваниям: туда-сюда. Бах! Отлично знакомая Эйхарту книга врезалась в стол, размазав остатки бутерброда тонким слоем, и раскрылась на заранее заложенной закладке. Впрочем, Филипп и без того знал, что изображено на обложке — Гилдерой, вскинув палочку и улыбаясь, закрывает собой красавицу-блондинку, держащую на руках ребёнка — и рисунок по мнению Эйхарта определенно удался.
— ...вашему визиту? — уже спокойным голосом закончил Филипп.
Эйхарт видел, на какой странице открыта книга, да что там, это был один из его любимых отрывков, которые он знал наизусть и мог процитировать с любого места.
— Что это за безобразие и разврат?! — рявкнула Барбара, тыча пальцем в текст.
— Развр-рат! — поддержал её Идальго. — Всех на кол!
— Это художественная сцена, исполненная высокой страсти и прославляющая силу любви, — мягко возразил Филипп, складывая руки на животе.