Она откинула капюшон, под которым… ничего не было.

О-о-о…

У нее не было ни головы, ни шеи. Коричневая ряса окружала несуществующую шею, скрывая остальное тело в тени.

– Ты невидимая? – полюбопытствовала я.

– Нет. И, уж если на то пошло, невидимое. Ты забываешь, что у меня нет рода. Нет, я не невидимое. Меня попросту нет.

Я протянула руку и провела ей в воздухе, по тому месту, где у Смерти должна была быть голова, но не встретила никакого сопротивления. Пустота. Обыкновенный воздух. Там в самом деле не было головы! Смерть… не существовала.

– О… Но как это возможно? – Я никак не могла это осознать.

– Меня на самом деле нет. – Она накинула капюшон обратно на голову.

Ткань приняла форму несуществующего черепа. Я наклонилась и заглянула под стол. Ног, опирающихся на перекладину высокого стула, не было. Ряса свисала с несуществующих коленей, но не было видно ни ног, ни обуви. Смерть, видимо, обувью не пользовалась.

– Но ты говоришь со мной, – отметила я. – И пьешь мой чай…

Она склонила голову, словно заглядывая в чашку.

– Действительно. Я пью твой чай, но все-таки меня тут нет.

– А если ты снимешь рясу, то ты будешь существовать или нет? – продолжала любопытствовать я.

– Буду, но в то же время нет. Удобно, когда нужно незаметно к кому-то подкрасться. Некоторые пытаются убежать от Смерти, – произнесла она так, будто считала этих людей невменяемыми.

– Кстати, – подхватила я, – легенды гласят, что с тобой можно поспорить на жизнь. Это правда?

Она пренебрежительно махнула рукой:

– Правда, но я все время выигрываю. Проиграло я всего три раза… Впрочем, это маленькая цифра по сравнению с миллиардами существ, которые стояли у ворот, ожидая торга.

– А как ты… э-э-э… не знаю, как бы сказать, проспорило?

Полезно было бы об этом узнать. Может, я смогла бы подсказать Мареку, как это сделать, – пусть тренируется!

– Эх… Хвастаться тут нечем… Должен был умереть один программист. Ну, мы и поспорили, кто напишет программу лучше, а затем каждый пустил свою в продажу.