– Подожди, пусть спит. Он устал. Расскажи мне больше о моем объекте.

Азазель слегка пошатнулся, встав с кресла. С облегчением он сел обратно. Его организм очень медленно восполнял дефицит крови. Интересно почему. Было ли это потому, что рана была нанесена дьявольским оружием? А может, это из-за моего лечения? Вдруг я сделала что-то не так? Может, нужно постараться его вылечить?

Я внимательно посмотрела на него. Так или иначе, он продолжал ходить, говорить и быть вредным. Он определенно не нуждался в дальнейшем лечении и моей заботе.

Азазель быстро рассказал мне об Александре, моем объекте. Он был типичным «новым русским». Двадцатишестилетний сын состоятельных родителей, проводящий время в развлечениях и трате денег. Он изучал в Москве предпринимательство, чтобы принять бизнес после отца.

Я глянула на часы. День клонился к вечеру. Согласно расписанию его занятий, он вскоре должен был выйти из университета и отправиться обедать с друзьями. По традиции они встречались в понедельник на Красной площади у красочного храма Василия Блаженного, чтобы посмеяться над туристами, а затем шли в какой-нибудь модный ресторан.

Ровно через шесть минут он должен выйти из метро на станции «Китай-город», чтобы встретиться со своей девушкой Леной. Затем они двинутся в сторону Красной площади по улице Варварке.

– Лена – наш наблюдатель, – сказал Азазель. – Она продала мне душу в обмен на увеличение груди.

Он сидел такой улыбчивый и явно гордый собой, что так дешево купил ее благодарность.

– Ты легко ее узнаешь – у нее фиолетовые волосы, – добавил он.

Я кивнула и встала. Свою саблю, завернутую в платок, я держала в руке. Ножны уже давно где-то потерялись. Кроме того, я решила, что такая маскировка будет меньше бросаться в глаза.

Вставив свой дьявольский ключ в стену, я представила себе туалет на станции метро. Они выглядят одинаково во всех странах, поэтому с этим никаких проблем не было.

Поезд только подъехал к станции. Из вагонов высыпали десятки человек. Как я должна была найти Александра и его девушку с фиолетовыми волосами?

Я выбежала на улицу вслед за толпой людей и стала лихорадочно озираться по сторонам. Их нигде не было видно. С одной стороны, уговорить объектов держаться людных мест было разумным шагом. Это уменьшало вероятность того, что Паймон и Агарес обнаружат свое присутствие – они боялись встревожить Рай своими действиями. Но, с другой стороны, нам тоже было намного труднее отследить людей с Божьей Искрой.

Наконец вдали мелькнула фиолетовая солома. Я побежала в ту сторону. Какой-то блондин, тоже крашеный, ласково обнимал пышногрудую девушку с короткой рваной прической баклажанного цвета, которая скорее казалась неумелой работой косилки. Они шли быстрым шагом по улице Варварке. Александр и наш наблюдатель.

Я двинулась за ними, желая догнать их и быстро рассказать, в чем дело, а потом утащить объект номер десять в Ад. Я надеялась, что он не станет слишком сопротивляться и сразу поверит, что я дьяволица.

Как только я собралась позвать его по имени, я вдруг почувствовала, что что-то не так, и быстро обернулась.

Однако за мной не было никого подозрительного. Нормальные люди, идущие уверенным шагом в им одним известных направлениях, какая-то изысканно одетая женщина с пуделем на поводке, бомж в грязном плаще, сидящий на тротуаре с картонной табличкой. Он держал ее только одной рукой. Я прочла надпись, сделанную маркером: «Я военный калека. Помогите, пожалуйста». На вид ему было сорок-пятьдесят лет. Может, это только борода с колтунами так его состарила, а на самом деле он был довольно молодым. Бедный ветеран бутылки.

Я посмотрела на огромное здание, напоминающее наш варшавский ДКиН – Дворец Культуры и Науки. Еще одна столичная аббревиатура, непонятная для приезжих[38].

Из-за собственной глупости я потеряла Александра и фиолетовую девушку из виду. Быстро побежала к Красной площади. Они как раз шли через небольшую стоянку в сторону сказочного храма.

Я хлопнула Александра по плечу. Он удивленно посмотрел на меня, а затем быстро оглядел мой довольно легкий наряд. Убедившись, что на мне нет дорогой дизайнерской одежды, он пришел к выводу, что не знает меня.