– Ты подозреваешь меня? Напомнить, что творишь ты?

– Просвети меня, – холодно говорит Хидео.

– Серьезно? Ты наверняка слышал о длинных очередях в полицейские участки, видел репортажи о людях, совершивших самоубийство. Тебя ничего не волнует?

– Осужденные секс-торговцы совершают самоубийства. Оставшиеся на свободе убийцы сдаются. Количество сообщений о новых преступлениях резко сократилось за последнюю неделю. – Глаза Хидео холодные и неподвижные. – А в чем ты пытаешься меня убедить?

Он путает меня, и это только злит еще больше.

– Ты не должен обладать такой властью.

– Алгоритм беспристрастен.

– Ты предал меня. Заставил думать, что я работаю с тобой, чтобы сделать что-то хорошее.

– Так вот из-за чего ты злишься. Не из-за алгоритма. А из-за этого. – Хидео на мгновение закрывает глаза и снова их открывает. – Ты права. Нужно было сказать тебе раньше, и мне жаль. Но ты знаешь, почему я это делаю, Эмика. Я открыл тебе свое сердце.

– Это был твой выбор, не мой, – отрезаю я. – Такое впечатление, что это я тебе что-то должна.

– Ты так думаешь? – Его голос становится резким. Предупреждающим. – Что я воспользуюсь своим прошлым как наживкой, потому что на самом деле мне что-то нужно от тебя?

– А разве не так? – хрипло спрашиваю я. – Зачем тогда ты мне открылся? Я просто очередной охотник за головами в твоем списке. Еще одна девушка, проходящая через твою жизнь.

– Я никогда никому не рассказывал о своем прошлом, – огрызается Хидео в ответ. – Ты это знаешь.

– Как я могу теперь верить твоим словам? Возможно, ты рассказываешь про то, что случилось с твоим братом, каждой девушке, которую хочешь затащить в свой горячий источник.

Как только слова срываются с моих губ, я понимаю, что зашла слишком далеко. Хидео отшатывается. Я убеждаю себя, что не должна чувствовать себя виноватой, выплюнув это ему в лицо.

– Разговор окончен, – говорит он тихим голосом. – Советую тебе больше не тратить наше время и не связываться со мной.

Он обрывает звонок, прежде чем я успеваю ответить.

Номер, сверкающие огни города и сине-черный силуэт Хидео внезапно исчезают, а белый диван, на котором я лежала, снова превращается в шелковые простыни моей кровати. Я понимаю, что вся дрожу, мой лоб горячий и мокрый от пота.

Вспышка ярости уходит так же быстро, как и появилась. Я опускаю плечи.

Не нужно было говорить этого. Но когда я злюсь, то больше всего хочу ударить по самой глубокой ране, которую могу найти. И это теперь не должно иметь значения, разве нет? Если чужой тон, которым говорил Хидео, причиняет боль, то только потому, что я к нему не привыкла. Потому, что слишком истощена. Слишком много событий произошло за день, и после недолгого разговора с Хидео я внезапно чувствую себя такой измотанной, что мне хочется лишь упасть в постель и раствориться в ней.