Чужой голос темноте, подействовал на парней, как неожиданный удар электричеством. Они почти допрыгнули до потолка.

Роберт ссадил Кирилла на берегу, на остатках объездной дороги, опоясывающей город. Место для причала было оборудовано небольшим пирсом с навесом, под которым лежали дрова.

— Вот заготовка для сигнального огня. Там немного соляры и дрова. Разжигайте под берегом, чтобы из города не было видно, пусть погорит минут пятнадцать и тушите. Вас обязательно увидят. У нас смена круглосуточная. — Раздал инструкции паромщик. — Тут вешки, пройдете по ним до «терешков», а там сами выбирайте, куда вам надо. Помните, что народ голодный и завистливый. Чем меньше с вас можно взять, тем больше у вас шансов выжить.

— Посмотрим. Вот я не завистливый, а ты?

— И я не завистливый. Стал бы я возить запросто так.

— И люди такие же. Бывают, конечно, но в целом они ничего, нормальные.

— Ну, я вас предупредил, Кирилл, а вы там сами решайте. Приятно было с вами пообщаться. — Роберт пожал руку старцу и вернулся в лодку.

— Взаимно. — Кирилл помахал ему. — Надеюсь, увидимся.

— Обязательно.

Перед дорогой Кирилл подкрепился размоченной в воде лепешкой. Питомцев накормил последними съедобными кубиками. Из припасов осталась только банка кильки, но она была на самый крайний случай.

Кирилл представлял себе город совсем не таким. Думал, что он будет больше походить на привычный город, пусть и разрушенный. В действительности, слившиеся с пейзажем развалины, терялись из вида, и казалось, что на этом месте город стоял лет сто назад, но никак не один год. Более заметными артефактами прошлого оказались дороги, опоясанные рядами фонарных столбов.

Прямо перед Кириллом вдаль уходила одна из центральных дорог города, улица Терешковой, в простонародье Терешки. По ней он и направился, надеясь, что сегодняшний переход для него будет последним в эту сторону. Он уже устал неимоверно и заскучал по спокойной жизни в своей общине.

Дорога, несмотря на повреждения, оставалась дорогой. Идти по ней, не в пример последним дням, было намного легче. Вместо того, чтобы всматриваться в каждую лужу, опасаясь пропасть в ней, Кирилл смотрел по сторонам. Промышленная окраина города лежала в развалинах. Вокруг, ржавыми трупами были разбросаны догнивающие останки больших грузовиков. Картина нежизнерадостная, но уже и не такая пугающая. В какой-то миг в душе случился перелом, и умирающие элементы прошлого начали восприниматься как ничего не значащий пейзаж.

Кирилл добрался до разрушенного моста через улицу Шевченко и забрался на насыпь. Солнце уже поднялось достаточно высоко, и дымка, скрадывающая перспективу, рассеялась. И тогда он увидел огромную трещину, разорвавшую город на две половины. Он долго смотрел на нее и думал, что старческие глаза обманывают его. Когда он понял, что черный провал реален, ему стало не по себе от возникших в голове событий того момента, когда она образовалась.

Кирилл прочитал про себя «отче наш» и пошел дальше. Вскоре он без всяких приключений добрался до центра города. Как он ни старался найти следы людей, ничего не получилось. Город, как вымер. Даже здесь, где он ожидал увидеть самую высокую активность, не было ни души.

Он обошел развалины старого и нового «Восхода», центрального рынка, бывшего дома быта. Кирилл таки нашел следы человеческой деятельности. Некоторые здания были частично разобраны. Возле некоторых еще стояла техника, но то были попытки спасти людей еще до наступления пекла, после которого возможности человека в использовании ее сильно ограничились.

Весь день проходил Кирилл между развалин, как неприкаянный, не зная, что и думать о ситуации и куда теперь ему идти. Добрался до огромного водоема и решил, что так разлился Урал. Затем снова вернулся в центр. Его посещали самые мрачные мысли о том, что людей в городе выжило очень мало, да и те, в поиске пропитания, переубивали друг друга. Обреченные мысли все настойчивее лезли в голову. Идти обратно было не на что. Продукты закончились, и где их раздобыть Кирилл не знал.

В первую ночь в городе он лег спать голодным. Хотел выпустить котят погулять, думая, что они сами смогут найти себе пропитание, но потом вспомнил про крыс и передумал. Сам лег на развалинах, на большом куске бетонной плиты, чтобы тем же крысам труднее было напасть на него или его питомцев. Спал он плохо, все время казалось, что к ним подбираются огромные голодные грызуны. А стрельба, раздавшаяся в ночи, совсем отбила желание спать.

Палили долго и шум стрельбы приближался. Он даже увидел свет, который будто светящаяся змея приближался к расщелине с другой стороны. Что думать об увиденном, Кирилл не знал. Оно пугало своей необъяснимостью. Он решил, что самое лучшее в этой ситуации спрятаться и наблюдать со стороны, возможно, тогда получится понять, что здесь происходит.

Кирилл затаился в каких-то дурно пахнущих развалинах, неподалеку от огромного обрыва. С рассветом, он увидел людей, бегающих по той стороне. Раздался еще один выстрел, а потом все стихло. Люди пропали. Почему-то у него не возникло желания обратить на себя их внимание. Он испугался, нутром чуя, что лучше держаться от них подальше.