Я передал фонарик “напарнику” и откинул массивную дверцу. Та недовольно скрипнула. В сейфе бумаг оказалось немного. Что я хотел там найти, точно не знал. Но был уверен, что там должны быть улики. Не принято было сейчас компромат по гаражам и подвалам прятать. Все хранилось “чинно и благородно” в собственных кабинетах. Коррупционеры пока не пуганы. Это потом уже после нулевых (даже если ты честный сотрудник) лишний раз подумаешь, пихать в свой сейф сомнительную бумажку или лучше в подклад полицейского бушлата, что висит без надобности в шкафу, запрятать. Потому что любая проверка (а их потом будет в десятки раз больше) сразу прямиком сует свой нос в сейф. По первости много сотрудников так погорело. Всякие бумажки, что могли пригодится, но свидетельствовали о нарушении ими регистрационной дисциплины или того хуже, о превышении должностных, хранились по старой привычке в сейфах, куда в советское время отродясь ни одна посторонняя морда нос свой не совала. Ну максимум мог начальник подразделения проверить, но как правило он свой человек. С таким же сейфом полным скелетов.

Вот и сейчас, я “рассчитывал” на Сафонова, как на мента старой закалки. Не потащит же он в погреб компромат. Он тут царь и Бог. Его никто не проверяет. А с области все подмазаны. Не зря же он так карьеру стремительно сделал. А о Московских проверках в Новоульяновске уже лет десять никто не слыхивал.

Я спешно перебирал бумаги. Постановления, какие-то рапорта, пара отказных материалов. Даже дело уголовное десятилетней давности выудил. Так… Главное потом все разложить в том же порядке, не перепутать.

Наконец мое внимание привлек одинокий листочек. Жалкий и помятый он отсвечивал темными пятнами. Что-то бурое присохло к бумаге. Похоже документ в крови заляпан. Я пробежался по тексту глазами. Твою мать! Бинго!