Именно на одном из таких поворотов, где дорога проходила по насыпи, а с другой стороны глубокой придорожной канавы поднимались густые заросли ольхи, их и подстерегала беда. Влад внезапно заметил, что правые колеса грузовика вышли за пределы дорожного полотна и машину неудержимо сносит в кювет.

- Сигайте из машины!! Сейчас перевернемся!!! — истошно завопил он и первым вскарабкался на борт кузова, готовясь к прыжку.

Перепуганные его криком мальчишки покидали обреченный автомобиль, кто как горазд. Успешнее всего это удалось Корнею. Он выпрыгнул через задний борт против хода машины, скомпоновался в полете и колобком скатился на дно канавы, умудрившись ничего себе не отбить и не получить ни единой царапины. Василидис, прыгнувший из кузова головой вперед в придорожный ольшаник, проделал своим телом солидную дыру в зарослях и, возможно, удачно отделался бы, но, к несчастью, напоролся в полете на крепкий сук, содравший ему кожу с виска и чуть не лишивший уха. Влад доказал, что летать он умеет лучше юного грека, поскольку, оттолкнувшись от борта машины, взлетел повыше, вытянул руки вперед и в итоге задел только тонкие верхние ветки ольхи, пригасившие его скорость. На землю он свалился, отделавшись только несколькими царапинами. Толик, перепрыгнув через борт, сделал попытку приземлиться на ноги, но не удержался и завалился на правый бок, инстинктивно растопырив при этом доселе прижатую к туловищу нижнюю пару рук. Правую из них в момент падения на дорогу пронзила резкая боль. Хуже всего пришлось Алеше и Петру, которые замешкались и буквально вывалились на дорожное полотно из уже съезжающего в кювет грузовика. В падении их задело бортом и, после жесткого контакта с дорожным покрытием, по инерции протащило дальше по дороге, несколько раз перевернув.

Когда исцарапанный Влад выбрался наконец из зарослей, перед ним предстала ужасная картина: грузовик валялся на боку в канаве, а на дороге тут и там были раскиданы тела, между которыми метался растерянный Корней.

- Вла-ад! — жалобно крикнул он. — Ребята, кажется, погибли! Что теперь будет?!

Толик зашевелился и со стоном уселся, сжимая тремя руками четвертую, поврежденную.

- Ребята, я, кажется, руку сломал! — прорыдал он.

Услыхав его крик, приятели испытали только облегчение: «Уфф, хоть этот-то в живых остался!» Оглядевшись по сторонам, Корней обнаружил отсутствие шестого их товарища:

- А Васька куда делся? — удивленно спросил он.

- Да тут я, тут! — отозвался юный грек, который в этот момент выбирался из зарослей на дорогу, зажимая рукою рану на виске.

Конрей засуетился вокруг Алеши, припал ухом к его груди, убедился, что тот жив, и попытался приподнять приятеля за плечи. От резкой боли Алеша на мгновение пришел в себя, издал отрывистый крик и вновь потерял сознание.

- Да не трогай ты его, у него, наверное, спина сломана! — заорал на друга Влад.

- А что делать-то! — запричитал Корней. — Их же в больницу отвезти надо! А на чем?! Тут же машины редко ходят, и скорую вызвать нам нечем!

- Да не трясись ты, что-нибудь придумаем! — осадил его Влад. — Лучше посмотри, что там с Пашкой, жив ли?

Корней спустился в канаву и заглянул в кабину грузовика.

- Жив! — крикнул он минуту. — Слышно, как стонет! Наверное, тоже что-нибудь себе сломал.

Влад машинально кивнул головой. Как спасти друзей, он все еще себе не представлял, но был полон желания сделать хоть что-то. Расстегнув на себе рубашку и оторвав от майки широкий лоскут, он принялся бинтовать голову Василидису. Лежащий все это время недвижно Петр вдруг зашевелился, с трудом поднялся на ноги и, прихрамывая, пошел вперед по дороге.

- Петя, ты куда?! — крикнул ему вслед пораженный Влад. — Остановись, погляди на себя, ты же весь в крови!!!

- Ерунда, сейчас все пройдет, — не оборачиваясь, ответил ему Петр. — Уж мне-то не привыкать.

С каждым шагом хромота мальчика становилась все менее заметна. Отойдя метров на десять от места трагедии, Петр встал посреди дороги.