Мана стоял передо мной. Я очнулась, увидев его бежевый свитер. И смотрел на меня вампир так, будто знал все мои мысли. Он неодобрительно зыркнул на телевизор. Там по-прежнему правилось в церкви.

   - Мана, я... Я тут подумала - а, может, мой папа Валерий - вампир, а? - задала я этот идиотский вопрос с одной лишь целью - заставить его отвлечься от моих чувств.

   Его разомкнутые губы дрогнули, а глаза изумленно расширились.

   - Нет, Гайя, нет. Он человек.

   - А притвориться нельзя?

   - Ну, разве что он очень старый и искусный вампир.

   - Видишь...

   - Гайя, ты могла просто прикоснуться к нему серебром. Браслетом своим. Или разуть глаза и увидеть, что на шее твоего отца висит серебряный крестик, - Мана ухмыльнулся. Он любит, когда я лажаю.

   - Мы с ним похожи. И я подумала, а что если...

   - Нет. Мне жаль, но он человек.

   В гостиной оживленно общались, надеюсь, моя семья не услышит то, о чем говорим мы с Маной. Он положил руку на мое бедро, погладил его.

   - Хочешь, я тебе покажу мою маму? - спросила я у Маны, желая отвлечь его от щупанья моей филейной части.

   - Хочу, еще как.

   Альбомы я положила на подоконник, возле горшка с аспарагусом. Указав Мане на стул, я присела. Он скользнул на место подле меня и бесцеремонно раскрыл первый альбом.

   - Эй, я буду показывать... - возмутилась я.

   - Это она, да? - Мана не дал мне закрыть альбом, в котором были фото, сделанные после моего рождения. Он положил ладонь на мою руку, мешая.

   Он склонился к большой портретной фотографии моей мамы, внимательно изучая ее лицо.

   - Как ее звали?

   - Анна.

   - Анна Антонин... А девичья фамилия?