– Отвечай, Бенжамин. Что ты делаешь?

– Я хотел попросить у тебя десятку для капсулы времени, но ты спала, так что…

Он замолчал. Мама спустилась по лестнице, забрала Молли из рук Бенжамина, осторожно опустила ее на пол, дала ей убежать, а сама повернулась к сыну. Какое-то время она молча смотрела на него. Кривая ухмылка обнажила ее зубы.

– Красть нельзя! – закричала она.

– Прости, мама, – сказал он. – Прости!

– Отдай!

Он протянул ей купюру.

– Теперь мы немного посидим здесь.

Она опустилась на скамью в гостиной, Бенжамин сел рядом. За окном возникли две фигуры, его братья услышали мамин крик и прибежали посмотреть, что происходит. Они прижались носами к окнам, Бенжамин встретился с ними глазами. Он оглянулся на дверь, надеясь, что войдет папа. Он знал, что оставаться наедине с разозлившейся мамой крайне опасно.

– Когда мне было десять или девять лет… – сказала мама.

Она посмотрела наверх, провела взглядом по потолку, а потом рассмеялась, словно вспомнила какую-то забавную деталь той истории, которую собиралась поведать.

– Мне было девять. Однажды я украла крону из папиного кармана. Я села на велосипед и помчалась в магазин, где собиралась купить себе конфету. Но на полпути я остановилась – в ужасе. Что же я наделала, подумала я. Я простояла там очень долго. А затем быстро поехала домой, проскочила в гостиную и засунула монету обратно в карман пиджака.

В возникшей тишине Бенжамин взглянул на маму. История закончилась, это было понятно, но вот что она хотела сказать? Никакого вывода сделать невозможно, все странно и непонятно. Что она хотела сказать? Она хотела, чтобы он засунул купюру обратно ей в кошелек?

– Но вот это… – она вытащила десятку и помахала ею перед глазами мальчика. – Красть деньги. Так поступать нельзя.

– Прости.

– Зачем ты это сделал?

– Потому что я знал, что ты не дашь мне деньги.

Она посмотрела на него.

– Иди в погреб, посидишь там и подумаешь над своим поведением.

– В погреб?